— Тебе пакет! — Презрительный взгляд свысока.
— Давай. — Вырвал из холёных рук пакет и захлопнул перед носом дверь.
Похоже, мы испытывали друг к другу похожие чувства. Назвать это ненавистью, значит ничего не сказать о моём отношении к этому напыщенному индюку…
У меня оставалось в запасе с полчаса. Я, балансируя на коляске, снял с плиты глазунью из двух яиц, налил кружку крепкого кофе, слегка разбавив его молоком. Подъехал к столу. На сковородке — два желтка с красными прожилками зародышей. Своим презрительным безразличием напомнили коньюктивитные глаза Кирилла. Но уж как расправиться с ними я знал. Безжалостно ткнул вилкой и размазал глупый желток…
Слои
Едва ли минуло полчаса с окончания обеденного перерыва, как экран монитора передо мною начал предательски расплываться. Борясь с сытой сонливостью, я с трудом представлял, как конструктора, стоя тридцать лет назад перед кульманом, одолевали эту послеобеденную напастью. Одно дело — сидеть перед монитором, подпирая кулаком голову, и клевать носом, и совсем другое — держа в руках кохиноровский карандаш, стараться соблюсти нужную толщину чертёжных линий. По-видимому люди были кремень, не чета нынешним…
— Проклятый джи-пять! — баритональный возглас Степаниды Ивановны развеял благостную тишину, на время изгнав из бюро коварного Морфея.
— Чем вас не устраивает хороший Интернет? — соблюдая правила внутреннего этикета, деликатно поинтересовался Константин Борисович. Двадцать пять китайских дюймов монитора на его столе легко укрывали ведущего конструктора вместе с гипотетической кепкой.
— Устраивать-то устраивает — не устраивает реализация.
— Это каким-таким боком коснулась вас всеобщая информатизация? — давя зевоту в зародыше, поддержал разговор Серега — наш самый молодой конструктор, не дотянувший пока даже до третьей категории.
Я заметил, как большинство инженерных голов покинули сжатые кулаки, и заинтересованно прислушиваются к интеллектуальному общению.
— Так неделю назад повесили эту свою коробчёнку прямо под моим окном, а она, такая сволочь, гудит по ночам, не давая хотя бы один глаз сомкнуть. И гудит-то дискретно, с иезуитскими перерывами. Не помогает даже барбитал в лошадиных дозах. Кто подскажет — куда можно пожаловаться?
— На отсутствие побочных эффектов? — съязвил Серега.
В дальнем углу молодые конструктора отчётливо начали хихикать — видимо, тема с приёмом барбитуратов каким-то образом оказалась им близка. И что за молодая поросль пошла? Никакого уважения к опыту старших товарищей…
— Да причём тут снотворное? — Не оценила юмор Степанида, которая за свою конструкторскую бытность не принимала ничего крепче бутылки пива. — Я про ящик с электроникой. Не зря же пишут, что даже живучие тараканы лапки протянули от всяких этих вай-файев и блю-тусов.
— И я говорю — травят нас правители, не нужен им народ. Они бы с удовольствием отправили нас туда же, где сейчас зимуют тараканы, клопы и прочие раки, — поддержал развитие темы конструктор ещё коммунистической закалки Андреич.
— Исчезновение "домашней живности" легко объясняется влиянием электромагнитных излучений на память. Им напрочь отшибает навыки социального взаимодействия. А поодиночке уже не выжить.
— А я не согласен. Не надо нам ни клопов, ни тараканов. Вы ещё пожалейте, что двухвостки исчезли.
— А может, это заговор? — инфернальным шёпотом риторически спросил Сергей.
— Чей заговор? — для поддержания разговора спросил я.
— Тех, кому они мешали…
— Вы не о том беспокоитесь. Лучше подумайте, кто идёт им на смену. Ещё будем жалеть о привычных "питомцах" — клопах, мокрицах и двухвостках… — предупредил, уподобляясь дельфийской пифии, Константин Борисович.
Разноголосица мнений засвидетельствовала окончательную победу над послеобеденным коварством сонных чар.
— А кто это? Дву-и-хвостки? — запоздало подключилась к разговору Ксюша. Она долго восстанавливала после обеда съеденную красоту губок и потому не участвовала в общественной жизни нашего коллектива ввиду занятости рта.
— А это такие твари… — прокуренным голосом ответил потомственный коммунист Андреич. Он когда-то в стародавние времена участвовал в проектировании геометрии зубьев ведущего колеса сто семьдесят второго Объекта и поэтому считал себя одним из шурупов на щите великой Красной Империи. — Ничем не лучше либерального д…
Внезапный рвотный позыв не дал ему закончить привычного оскорбления в адрес белоленточника Лёхи.