Не дожидаясь, пока его начнут выкармливать с ложечки, Гарри, поводя рукой из стороны в сторону, нашел вилку и принялся медленно есть. Признаться, давалось ему это не без труда. Раньше ему всегда помогала медсестра, да и вилки в больнице св. Мунго были заколдованы так, чтобы не ранить. Гарри не хотелось привлекать к себе лишнего внимания, но он то и дело колол себя вилкой то в подбородок, то в щеку. Казалось бы, естественная для недавно ослепшего человека трудность никого не должна была удивить, но удивляла. Когда даже банальные разговоры о Хогвартсе, о Министерстве магии, о выживших друзьях не помогали отвлечься, и градус общего глупого стыда достиг своего максимума, Молли, внутренне проклиная всех и вся за отсутствие мозгов и такта, вновь взяла ситуацию в свои нежные, бережные руки.
— У нас для тебя небольшой подарок, — громко начала она, делая недвусмысленный кивок головой мужу, дескать, встань и принеси или я это должна сделать? Когда мистер Уизли вернулся в столовую, в руках у него был длинный посох цвета африканского эбена. Всю поверхность артефакта украшали резные витиеватые узоры, издали похожие на змей, пытающихся сплестись в единый клубок у основания.
Подойдя к Гарри, мужчина аккуратно положил его руки на лаковую поверхность. Гарри против воли нахмурился, его слепые глаза принялись блуждать в черноте слепоты в поисках таинственного предмета, словно постарайся он достаточно сильно — и удастся усмотреть, что же это такое. Стоит ли говорить, что семейству буквально пришлось пожертвовать последними каплями своих и без того немногочисленных богатств, чтобы приобрести этот посох?
Магические артефакты всегда были довольно дороги, но артефакты для магов с ограниченными возможностями стоили даже не дорого, а бессовестно–да–кто–же–столько–выложит–дорого. Несмотря на то, что Гарри и сам мог бы приобрести пару десятков таких вот игрушек для слепых, никто не стал возражать против приобретения подарка.
— Это специальный посох, — пояснил Артур, старательно подбирая слова: — он должен помочь тебе привыкнуть к… «Слепоте» — это слово дружно пронеслось в головах у всех собравшихся, но никто его так и не оживил. Негласное правило о запрете этого треклятого слова вступило в силу ровно в тот момент, когда Поттер переступил порог дома. Гарри неуверенно начал ощупывать артефакт, видит Мерлин, он никогда не пользовался посохами, особенно посохами для слепых.
— Возьми его вот так, — мистер Уизли выставил руки мальчика в нужном положении, — и три раза несильно ударь о пол. Да, вот так. Как только артефакт коснулся пола в третий раз, мир преобразился.
Точнее говоря, преобразился он только для Гарри. Непроглядная темнота его слепоты не рассеялась — нет, но она заиграла новыми, доселе неизвестными, красками.
Окружающий мир превратился в один большой карандашный набросок, выполненный яркими карандашами на черной, как ночь, крафтовой бумаге. — Спасибо, — тихо произнес Гарри, глядя туда, где стоял маленький сноп разноцветных искр, более всего похожий по очертаниям на мать семейства Уизли.