- Ты отвратительно стрижёшь, - сдалась Лиз, вставая позади Шерри.
Ухватив длинные светлые шелковистые пряди, Лиз поднесла дрожащую руку с ножницами к самому основанию, состригая их. Такая инквизиция продолжалась десять минут, пока Лиз обессиленно не откинула ножницы в сторону и с плохо скрываемым негодованием окинула свое «творение» взглядом. Волосы Шерри стали совсем короткими, хотя Лиз и прилагала все свое мастерство, они все равно причудливо топорщились в разные стороны.
- Будем их жечь, когда станет совсем холодно, - грустно усмехнулась Шерри, оглядывая светлое море волос вокруг себя.
- Рада, что ты сохраняешь оптимизм, - Лиз поднялась с пола. – Давай ложиться спать.
Девушка опустилась на свою кровать, заворачиваясь в тонкое одеяло, растирая тонкие пальцы, чтобы согреться и быстрее провалиться в тревожный сон.
1 часть. 8
Погода успокоилась. Теперь снег лежал ровными сугробами, погребая под своей толщей брошенные машины, перевернутые мусорные баки и все то, что осталось на улицах мертвого города. Данте шел, проваливаясь по колено в снег, из-за чего джинсы насквозь промокли и подмерзли, образуя неприятную едва сгибающуюся корку. Зомби, кажется, такие погодные условия тоже не оценили. Либо их занесло разбушевавшейся стихией, либо они спрятались и ждали потепления, хотя, такого инстинкта самосохранения они не имели.
Выпустив облачко белого пара изо рта, Данте выше натянул воротник куртки и продолжил свое медленное шествие. В магазины соваться было бессмысленно: все они были разворованы и растасканы сначала бежавшими из города людьми, в первую волну эпидемии, а потом обобраны подчистую выжившими из лагерей.
В центре города Данте был к концу дня: ему стоило подумать об укрытии на ночь. Как бы тихо не вели себя зомби днем, ночью их активность повышалась.
Выловив в острых очертаниях зданий многоэтажный дом, парень решил держать курс на него. Можно было бы обосноваться на каком-нибудь этаже, проверить его на наличие ходячих мертвецов и все хорошенько обыскать. Придя к такому решению Данте попытался проникнуть внутрь многоэтажки. Это не составило большого труда. Пускай центральный вход и прилично замело, но дверь здесь явно не закрывали с самого начала конца света. Пробравшись через заснеженную преграду, Данте оказался в тесном холле, пол которого был устелен белым снегом, занесенным внутрь ветром. Небольшая притолока справа, которая служила когда-то убежищем для консьержа, накренилась, за ней виднелась серая бетонная стена, увешанная железными ящиками для почты.
Данте замер и прислушался; в здании стояла мертвая тишина. Стащив со спины рюкзак, парень покопался, выуживая мощный фонарь, тут же осветивший все потаенные места холла. За фонарем в руке у Данте появился пистолет. Конечно, это не самая разумная вещь - тратить патроны, которые по пальцам одной руки можно пересчитать, но других идей у него не было. Он стал углубляться внутрь здания.
Подростковая жизнь для Данте обернулась новой чередой неудачных падений. В частной школе он связался с плохой компанией. Хотя, назвать плохой компанией тех, в чьих жилах течет чуть ли не голубая кровь, можно с большим натягом. Ведь все они были выходцами из богатых семей, имеющими в жизни все, кроме любви и внимания родителей, увлеченных своей жизнью. Развлечения, начинающиеся с невинных проказ, переросли в крупномасштабные драки, спланированные ограбления и угоны. Им не нужны были деньги или какие-то вещи, просто этим они пытались доказать окружающим что-то. Данте всегда нравилось ставить перед собой какую-нибудь цель: затащить в постель самую красивую девушку, угнать машину директора, разгромить классный кабинет. И все это имело свой азарт и интерес первое время. А потом появились проблемы с законом. Родители приятелей Данте вступались за своих отпрысков, нанимали адвокатов, которые выставляли их детишек невинными овечками. А отцу Данте быстро надоели выходки сынка. Он предоставил ему полную свободу действия, но только с условием, что Данте будет нести всю ответственность сам. Когда тебе шестнадцать и кажется, что весь мир у твоих ног, ответственность не представляется чем-то страшным и невозможным. Всегда кажется, что есть еще один шанс, еще одна жизнь. Но это неправда. У Данте появилась судимость, он стоял на учете, оценки его были неудовлетворительными, и его выперли из частной школы. Пришлось идти в общеобразовательную, где никто не знал, кто такой Данте и кто его отец. Где у него не было ни авторитета, ни уважения, но был необъятный гонор, который многим не нравился. Первые стычки один на один Данте выигрывал, еще бы. Но ребята из простых семей, многие из которых привыкли полагаться лишь на себя, не любили честную игру. Поджидали Данте после уроков и гурьбой накидывались на него, избивая до полусмерти. А когда он приходил в себя и еле живой тащился домой, он не смел показать вида ни брату, ни отцу, что ему плохо. Запираясь у себя в комнате, он терпеливо зализывал раны и ждал нового шанса расквитаться с обидчиками. Так мальчик из богатой семьи оброс толстой кожей и научился действительно постоять за себя.