«Меня с ними объединяет только то, что я выгляжу практически также, как они. Я не считаю себя человеком на основании того, что мне чуждо почти всё то, что близко им. Я ращу из себя Демона, если угодно, Демона, который до определённого момента заточён в человеческую оболочку».
«Только биологически. В ментальном плане я не являюсь частью человечества».
Важно то, что подобное заявление идёт не декларативно в виде «мамой клянусь!», а с обоснованием своего отличия.
«Нет, не считаю. Я слишком отличаюсь в плане ценностей и отношения к классическим философским вопросам от чел-овека среднестадного современного. Они не считают меня человеком, заявляя: „Ты нелюдь, чудовище, тебе не место среди людей“. Пожалуй, это единственный вопрос, в котором я с ними соглашусь с удовольствием».
«Смотря как определять „человека“. Путей к изменению собственной биологии я пока не знаю, а вот если принять, что „быть человеком“ это в значительной степени „быть членом человеческого общества“ и „иметь типичную для человека ценностную систему“, то мне совсем не хочется быть человеком. Другой вопрос, что это — путь, а не состояние, и сейчас я не могу сказать, что ушёл от всего, от чего хотел бы уйти».
Кроме того, присутствует понимание того, что заявлять о своей «100 % нечеловечности» — абсурдно.
«По моим „полевым наблюдениям“, те, кто аподиктично декларирует свою нечеловечность, являются клиентами психиатров. Либо же просто сопливыми молокососами-недоумками».
«Среди тех, кто говорит о себе как о нечеловеке, слишком много трусливых слепых людей, которые не могут или боятся заглянуть в зеркало Дьявола и увидеть самих себя такими, какие они есть. Они не желают идти к Дьяволу, становясь нечеловеком, им легче нагромождать обоснования своей нечеловечности и измышлять критерии бытия нечеловеком, которым могут соответствовать распоследние люди.[126] Они пытаются исказить саму суть небытия человеком. Они пытаются стереть грань между говорить и являться, между стоять на месте и идти.
Я иду к Дьяволу, а не хочу просто считать себя идущим к Нему. Изменяясь и избавляясь от человеческой природы, я стремлюсь соответствовать Ему».
Путь от человеческого к демоническому — это непрерывный процесс, который не может быть завершён (по крайней мере в земной жизни в человеческом теле). И здесь важнее стремление, а не «текущий уровень».
«Это — очень важная тема, о которой я хотел бы поговорить. Да, к сожалению, я считаю себя человеком, хотя не хотел бы им быть. Меня раздражает пафос так называемых сатанистов, которые считают себя какими-то избранными, невероятно отделившимися от всего человеческого и так далее».
«Пока — считаю, так как слишком много человеческих глюков подлежит уничтожению».
«Я не хотел бы являться человеком хотя бы психически, предпочтя идти и развиваться независимой ветвью эволюции, но ввиду недостатка данных — останусь на позициях эпохэ, то есть воздержусь от какого-либо утверждения».
«…я могу сказать, что во мне много человеческого, я всё ещё человек, но я работаю над этим».
Продвижение по вектору от человеческого — это развитие сатаниста.
«…демонического (божественного) уровня достичь очень непросто. Но надо пытаться, стараться… Тем мы и отличаемся от растений и животных, что обладаем уникальной возможностью достичь своих Родителей…»
«Неважно, кем вы себя считаете, важно, к чему вы активно стремитесь. Настоящий вы — всегда там».
И это стремление — чувствуется. «При виде Тёмного мне не нужно обоснований. Я его чувствую. Как что-то до боли родное. Более родное, чем семейное человеческое, чем какая-то общность идеологической принадлежности. Это родство глубже и острее. Обоснований оно не требует».
Комментарии излишни. Обратите внимание на то, что ни один из опрошенных не заявил, что является человеком и планирует им оставаться.
11. У всех сатанистов свой стиль жизни, своё мировоззрение, своя специализация. Меняли ли вы свои взгляды на сатанизм в процессе становления, делили ли его на «виды»?И снова вопрос, требующий достаточно развёрнутого ответа. В целом этот вопрос можно рассматривать как ключевой при разговоре о «течениях», «подходах» в сатанизме. Действительно, представители различных направлений, а в первую очередь — двух, кажущихся основными и противоречащими друг другу (личностное и безличностное восприятие), de facto заявляют о том, что эти различия условны, даже если не пишут это явно: вывод однозначно следует из анализа интервью.
Большинство ответивших чётко завило о недопустимости разделения сатанизма на «течения» и тому подобное, однозначно заявили о его цельности и неделимости.