Помимо понятного каждому сатанисту приравнивания людей и червей, имеющему место, пожалуй, во всех направлениях буддизма, в чань проблема отношения к человеку иногда встаёт и вовсе в тёмном ракурсе. А именно — в стремлении переступить через человеческое. В чаньских и даосских текстах можно встретить и такие замечательные фразы: «Существо, очистившись, перестаёт быть человеком» (можно читать — «очистившись от невежества») или «Истинное достижение — это освободиться от того, что обычно свойственно человеку», — как написано в Дао Дэ Цзин, в другом месте которой сетуется на то, что «Люди не стремятся стать лучше, ведь кто сам захочет избавляться от того, что имеет?»
В области морали чань обнаруживает противоречия. С одной стороны, имеются совсем слюнявые представления. Например, чего стоит унаследованные от махаяны представления о бодхисаттвах. Это такие субъекты, которые могли бы уже стать буддами и погрузиться в нирвану, но жалко им остальных, копошащихся в сансаре, и они решили из милосердия остаться и помогать другим достигать нирваны. Это даже напоминает мотивчик из Андреевской «Розы мира»: вот не будет мне хорошо, пока самый последний гактунгр не перевоспитается. Но эти слюни можно прихлопнуть, опираясь на другие места из буддийских и даосских источников: «Небо и Земля лишены сострадания, вся тьма вещей для них подобна соломенному чучелу собаки. И мудрый не имеет сострадания, он понимает, что все люди — и родные, и близкие — подобны чучелу собаки», — Дао Дэ Цзин.
К общебуддийским моральным принципам, например, «не убей» применительно к любой живности, чань-буддизм относился весьма снисходительно. Можно заниматься каким угодно делом, не совершая никакого «греха». Будет ли человек наказан — зависит от него самого, т. е. от его отношения к содеянному.
«Если вы хотите видеть суть, отныне вы сами должны стать великими мужами. Но если вы будете проявлять слабость и нерешительность, покорно подчиняться внешним обстоятельствам, то у вас ничего не получится. Будьте хозяином любой ситуации, в которой вы окажетесь, и тогда, где бы вы не находились, всё будет правильно», — Линьцзы Лу.
В даосских притчах в качестве образцов для подражания иногда фигурируют и воры, и палачи. Вообще в системообразующем даосском каноне очень много замечательных формулировок, касающихся морали.
Нравственный релятивизм: «Когда все узнают, что добро — это добро, тогда и возникает зло». «Пытаясь оказать добро другим, мы причиняем им зло».
Отношение к страстям: «Великая страсть иссушает, непоколебимая решимость наполняет силой. Великая страсть делает тебя слабым, непоколебимая решимость — могучим. Великая страсть калечит, непоколебимая решимость возвышает дух. Великая страсть завладевает тобой, непоколебимая решимость делает тебя свободным». Персонально к «самой главной» страсти: «Любовь и благосклонность причиняют одни беспокойства. Любовь делает тебя зависимым…»
Индивидуализм: «Мудрый придерживается собственных правил и не отвечает за других». «Мудрый действует, но не надеется на других, достигая успеха, не останавливается на этом». И ещё о развитии: «Ведь только тот, кто не останавливается, ничего не теряет».
Или вот здесь, можно сказать, определены поощряемые личные качества:
«Если перестанешь испытывать жалость к себе и оставишь милосердие, если не будешь действовать грубой силой, если избавишься от важности и самодовольства, она [удача] придёт сама собой…»
«Тот, кто лишь пытается начать, никогда не начнёт. Тот, кто слишком торопится, ничего не достигнет. Тот, кто виден всем, не может быть ясным. Тот, кто считает себя правым, не может стать лучше. Тот, кто заставляет себя, не достигнет успеха. Тот, кто жалеет себя, не может совершенствоваться».
«Будь внимательным и осмотрительным, как если бы со всех сторон тебя окружали опасности. Соблюдай такое достоинство, которое подобает путнику, обретшему лишь временный приют».
«Если вы хотите добиться согласия с дхармой, то знайте, только великие мужи могут добиться этого. Если же вы будете нерешительны, то ничего не достигнете», — это уже Линьцзы Лу.
«Внутренняя наполненность чувством автономии, свободы, самодетерминации и творчества — вот конститутивные принципы личности с точки зрения Чань».
Весьма тонкий вопрос — отношение даосизма и чань-буддизма к гордости. Иногда слышится мнение, что там её нет. Действительно, найти её там сложно. В европейской культуре она видна невооружённым глазом благодаря тому, что обычно сопровождается другим явлением морально-психического плана — честью.[131] Гордость—интровертная функция, честь же, как и слава, ориентирована на публику. Гордость не нуждается в доказательстве, её не нужно «защищать», как это требует честь.