- Я не буду распаковывать чемодан на тот случай, если он вновь разобьёт твоё сердце и мы должны будем срочно улететь в Париж или Мадрид, а может, ещё в какое-нибудь экзотическое место, - Серена смягчилась.
- Спасибо, Эс.
- Три месяца я буду находиться наготове. И если только по их окончанию я пойму, что у вас всё хорошо, то распакую вещи.
- Нам нужно зайти в столовую, взять хоть что-то из еды и возвращаться. Вот-вот должны выйти врачи.
Они сделали короткую остановку в кафе, возвращаясь обратно в зал ожидания. Блэр заказала кофе для себя и большой кофе для Чака и взяла пару кексов. Серена бродила туда и обратно с пустыми руками, она выглядела очень потерянно.
- Возьми это, - Блэр передала два кофе и два кекса подруге, а потом заказала всё то же самое ещё раз. Подумав, шатенка взяла ещё несколько кексов на случай, если проголодается кто-то ещё. Уолдорф расплатилась, и они вернулись в комнату ожидания.
- Спасибо, - сказал Нейт, принимая кофе. Он взял ещё два кекса, передав оставшиеся Чаку и Блэр. Нужно было убедить Серену съесть хоть что-то. Однако она отказалась от сладостей, пересекла комнату и встала напротив брата. Он устало поднял на неё глаза.
- Знай, что я не одобряю того, что Блэр простила тебя, - сказала блондинка.
- Я знал, что ты так скажешь, - Басс кивнул.
- Но она, кажется, думает, что приняла правильное решение, поэтому я поддержу её, несмотря на своё личное мнение, - Блэр с тревогой наблюдала, как Серена возвышается над сидящим в своём кресле Чаком. – Но, Чак Басс, если ты ещё раз сделаешь ей больно, хотя бы если пропустишь хоть одно из ваших свиданий в обеденных перерывах, я лично припомню тебе всё, а не только историю с Джеком и этим чёртовым отелем!
- Я ценю твою преданность Блэр, - Чак усмехнулся, - но уверяю тебя, сестрёнка, что тебе не придётся рисковать своими Лабутенами, чтобы дать пинок мне под зад.
Несмотря на мрачное настроение, в комнате почувствовалось облегчение, хоть и краткое. Нейт рассмеялся, Блэр улыбнулась, Чак поднял бровь, ожидая ответа Серены. Она тоже не сдержала улыбки.
- Ты действительно ублюдок, Чак Басс, - блондинка прокрутилась на каблуках и вернулась к Нейту.
Блэр заняла своё место рядом с любимым.
- Держи, - мягко сказала она, протягивая ему подстаканник с кофе. – И вот ещё маффин.
- Я не могу есть, Блэр, - сказал он тихо. – Мне плохо.
- Это всего лишь небольшой кекс, твоему желудку сейчас нужен он.
Басс вздохнул, но откусил маленький кусочек. Он решил, что съест весь кекс, лишь бы Уолдорф была счастлива. Она в знак одобрения погладила его по спине и снова поцеловала в щёку.
Ещё десять минут прошли в молчании. Эрик и его друг вошли в комнату и сели на свободные кресла. Нейт убеждал
Серену поесть, а Блэр радовалась, что Чак так быстро поддался её уговорам. После того, как от маффина ничего не осталось, он обнял её и притянул ближе к себе, чтобы она могла положить голову ему на плечо. Через пару минут в приёмную вошёл главный врач в окружении ещё двух медиков.
- Я доктор Лоусон, лечащий врач миссис Ван дер Вудсен-Хамфри, - представился пожилой человек. – А это мои помощники: доктор Кэмпбелл и доктор Ву.
Женщина-блондинка и мужчина азиатской внешности кивнули.
- Как моя мама? – спросила Серена. Доктор Лоусон вздохнул. Блэр почувствовала, как Чак ещё сильнее притянул её к себе.
- Миссис Ван дер…
- Зовите её Лили, - прервал Басс.
Врач тут же перевёл свой взгляд на него. Конечно, он знал, кто этот парень. Любой житель Нью-Йорка знал Чарльза Басса и его историю. Смерть Барта Басса была главной новостью города на протяжении нескольких недель. Лоусон был свидетелем того, как Лили стала настоящей матерью для Чака, оставшегося сиротой.
- Всё стабильно, - наконец ответил доктор. – Морфий помогает ей справляться с болью. Как вы знаете, Лили запретила начинать какие-либо операции до того момента, пока она сама не потеряет контакт с внешним миром.
- Что она сделала? – почти выкрикнул Эрик.
Чак склонился вперёд, Блэр почувствовала его напряжение. Рука молодого человека перестала держать её за талию, но Уолдорф переплела свои пальцы с его и не отпускала.
- Мне очень жаль, - извинился доктор Лоусон, - я думал, что вы все знали.
- Нет, никто не знал, - прошептала Серена. – Где Руфус?
- Серена, - спокойно сказал Арчибальд, - сядь, послушай, что хочет сказать врач.
- Не проси меня сесть, Нейт, - отрезала она. – Руфус знал, что мама сделала это. Она бы не приняла такое решение единолично. Но он не сказал нам. Никто из них не сказал нам! А теперь мы просто сидим и ждём, когда её сердце остановится! Я собираюсь положить этому конец.
- Серена, Руфус пытался остановить её, - заговорил доктор Ван дер Вудсен. Почти все забыли, что он всё это время просидел в угловом кресле той же приёмной. – Я был там в этот момент. Он просил её не делать этого. Но она не хотела, чтобы её жизнь поддерживалась машиной.
- Но у нас не было возможности отговорить её! Мы бы поговорили с ней и… – Серена уже не могла остановить слёзы.
- У тебя никогда не будет возможности поговорить, Серена, - заговорил Чак, удивив всех присутствующих. – Зачем пытаться что-либо говорить, если твой родитель, а может, просто близкий человек умирает и сам принимает решение. Если она так решила, то так и будет. А если бы ты приняла неправильное решение? Посоветовала бы что-то, что привело бы к смерти? Потом бы до конца жизни тебя преследовала мысль, что ты убила свою мать. Поверь мне, я знаю как это, видеть собственного погибшего отца на металлическом столе морга всего в синяках после аварии, забравшей его жизнь. А так ты уже готова к неизбежному. Не то чтобы от этого было легче…
Чак отцепился от Блэр и направился к двери.
- Чак, - тихо позвала она. Их глаза встретились. Они были наполнены слезами.
- Просто дайте мне минуту.
Блэр всё поняла и кивнула. Он вышел из комнаты, а Уолдорф так и осталась стоять, надеясь, что он не оттолкнёт её. Полная тревоги, она присел на край кресла, продолжая слушать доктора Лоусона, который вёл свой рассказ самым утешительным тоном, на который только был способен.
Блэр обнаружила Чака в том же дворе, где они с Сереной были ранее. Он сидел в одиночестве на одной из скамеек, сложив руки замком и опираясь локтями на колени. Уолдорф спокойно подошла к нему. Когда она оказалась достаточно близко, Басс громко вздохнул и подвинулся, чтобы освободить для девушки место. Этот простой жест дал Блэр веру в то, что он не собирается отталкивать её.
- Мне очень жаль, - извинился Чак почти сразу же, как она села. – Я просто не мог…
- Я всё понимаю, - она положила свою руку на его. – Я знаю, как это сложно для тебя.
- Серена не понимает. Она не знает, как это сложно – терять родителей.
- Это не совсем то, что каждый должен хорошо знать, - отметила Блэр, надеясь, что он не обидется.
- Ты права, - согласился Чак. – Так не должно быть. Но я уже потерял своего отца, свою мать, теперь пришёл черёд Лили. Может, на мне какое-то проклятье?
- Чак…
- Прости. Просто посмотри на факты.
- Твоя мать любила тебя, - напомнила ему Блэр. – Твоя настоящая мать, а не та лживая шлюха, что воспользовалась тобою. Барт тоже тебя любил, просто своеобразно. И Лили любит тебя. Ни один из них специально не хотел оставлять тебя.
- Сегодня должен был быть счастливый день, мы с тобой должны были праздновать наше воссоединение. Мы должны были вкусно поужинать, а потом долго не вылезать из постели. Вместо этого мы сейчас сидим здесь и ждём, когда Лили умрёт.
- Честно говоря, Чак, ты позволил мне быть рядом сейчас, мне этого достаточно. Нам не нужно что-то праздновать. Мы просто вместе. И этого достаточно.
- Я не смог бы пройти через это без тебя, - он еле-еле улыбнулся ей, хотя его глаза были полны печали. – Я не знаю… даже не хочу думать, как бы я всё это перенёс, если бы тебя сейчас не было рядом.