- А поехали в салун! - предложил Копейкин.
- А поехали - не возражал следователь. - Только вот в какой?
- Может быть в Раки - сострил Копейкин.
- Только не в Раки. Тебя там не скоро забудут. К тому же ты там не расплатился. А эти ресторанные жиды всё помнят.
- Тогда поехали в Эсмеральду. Там Кити танцует. Хоть посмотрю на неё в последний раз. Следователь, ты знаешь кто такая Кити?
- Нет.
- Для чего ты живёшь? Ты даже ни разу не видел, как Кити танцует канкан.
- Не видел - чуть не плакал следователь.
- Ты не видел, как грациозно она поднимает ножку, и какие ажурные на ней чулки. Ах, Кити, Кити. Если она сегодня будет не слишком пьяна, можно будет переброситься с ней парой слов и она, наконец, поцелует меня. Поехали, следователь, чего мы ждём?
Они поехали.
Внутри салуна было многолюдно и сильно накурено. Публика делилась на три ранжира. Самые бедные и не авторитетные ковбои толпились в дверях или около дверей, это была в основном охрана и те, кто зашли посмотреть. Дальше за столиками сидели те, кто пришёл «просто по бухать». На первых рядах столиков, возле сцены сидели те, кто пришёл не только по бухать, но и посмотреть. Здесь были важные люди из ковбойских банд, встречались и индейцы, из тех, кто неожиданно разбогател и теперь всячески старался показать, что они почти ковбои. Они, даже, надевали ковбойские шляпы, но смуглая кожа и смоляные волосы сразу выдавали происхождение. Ковбои относились к таким индейцам как к дойным коровам, приносящим деньги. В душе они их презирали.
Кити танцевала в тот вечер прекрасно. Носочек тянулся так высоко, что было видно почти, что всю ножку, стройную ножку, облачённую в тончайшей вязки белые чулки с кружевными подвязками.
Копейкин смотрел, затаив дыхание. Даже следователь несколько раз просыпался от его одобрительных выкриков и задорного свиста.
Потом Копейкин увидел за одним из столиков Пермонента. Тот тоже восхищался Кити. Но так как восхищается мясник грациозностью курицы, перед тем, как отрубить ей голову. За столом с Перманентом, восседала давешняя Мишень Копейкина. Оба они смотрели то на Кити, то на Копейкина. Копейкин в данный момент был им даже интересней, поэтому смотрели на него больше.
Встретившись с Копейкиным взглядом, Перманент кивнул и укоризненно покачал головой. Мишень ехидно ухмыльнулась и поманила Копейкина пальцем. Давая понять, что не против, поговорить.
Копейкин говорить не хотел. Он вспомнил фильм про Кинг-Конга. Ту сцену, где огромная горилла насмерть бьётся с тираннозавром за обладание маленьким, крошечным человеком. Сейчас Копейкин чувствовал себя этим самым крошечным человеком, которого со всех сторон окружает опасность.
Единственной его защитой был спящий за столом следователь. Следователь спал сладко, причмокивая во сне губами. Пистолет торчал вороненым куском железа из висевшей на поясе кобуры.
Кити всё поднимала и поднимала ноги, чеканя свой бешенный канкан. Перманент усмехался, Мишень скрипела зубами. Копейкина уже не интересовала Кити, ему хотелось быстрее уйти отсюда.
Копейкин взял вилку и воткнул её в руку следователя, лежавшую на столе. Следователь проснулся. Они стали собираться на выход. Следователь, хоть и был мертвецки пьян, но боль чувствовал.
Они перевязали руку полотенцем официантки, рассчитались и вышли.
У салона столпилось великое множество таксомоторов. Таксисты-индейцы наперебой стали предлагать им свои услуги. Парочка долго не церемонилась и село в первую попавшуюся машину.
Они тронулись. Таксист стал предлагать марихуану.
- Пакистанская - хвастался индеец, разминая травяной брикет на котором был вытеснен раскинувшие крылья орёл - Свежий товар.
Долго не совещались.
- Держи - Копейкин протянул деньги, которые взял в портмоне следователя.
Следователь ему это портмоне подарил. Просто сказал:
- Дарю.
Широкой души человек, впрочем, от алкоголя у многих душа расширяется.
Копейкин, тогда, посмотрел на пистолет.
- Это нельзя - отрицательно покачал головой следователь - Шериф будет сильно сердиться.
Первые затяжки были глубокие, до кашля. Горький, терпкий дым пробежал по верхним дыхательным путям, заглянул в лёгкие, осел на гортани и слизистой рта, пропитал всё пакистанским духом и вышел из губ сизым дымком.
Водитель тоже затянулся.
Время стало тянуться медленно. Они куда-то ехали, но так медленно, что в какой-то момент Копейкин захотел выйти.
- Машину надо толкнуть. Вообще не едем.
Спидометр показывал восемьдесят.
Вдруг водитель резко затормозил. Пассажиры стукнулись о передние кресла. Оказывается, они всё-таки ехали, а не стояли, как казалось.