Поселился Копейкин в первой палате. Занял место в самом углу. Выбросив вещи завхоза Трофима.
Трофим поначалу надумал возмущаться, но увидев, что перед ним ковбой, сразу притих.
- Попросил бы, я бы и сам убрал - пробурчал он себе под нос.
Индейцы, побаивались ковбоев. А из ковбоев Копейкин был здесь один.
По вечерам Копейкин ходил на индейский братский ужин. На него шли те, кому родственники приносили продукты и оставляли в запираемых холодильниках.
У Копейкина родственников не было. Точнее были, но не такие которые могли бы принести продукты. Тогда он поступил хитро. Насушил себе мешок сухарей и положил его в запираемый холодильник. Каждый вечер он шёл на индейский братский ужин и брал с собой сухари. Он клал их на общий стол, который ломился от всевозможных индейских кушаний. Здесь было копченое мясо лошадей и оленей, козьи сыры, рыба, фрукты и даже лёгкое индейское камышовое вино Тако.
Копейкин всем этим за будь здоров угощался. Индейцы почитали за честь угостить белого человека. Кое-что из фруктов, он складывал в свою ковбойскую шляпу. И пошатываясь от выпитого вина, шёл к себе в палату. Там он брал в руки банжо и целый час бренчал ковбойские мотивы. Его сухари никто не кушал. После того как едоки расходились, индейцы клали их в запираемый холодильник, до следующего братского ужина.
Ещё Копейкину нравилось «наводить в отделении порядок». В детстве, он мечтал стать шерифом. Скакать на мощном коне и раздавать тумаки на право и на лево. Теперь мечта сбылась, правда в немного искажённом и комичном виде.
Среди особенных индейцев, один выделялся ростом и крупными формами. Звали его Алишер и страдал он от непонятного заболевания. Себя Алишер считал лошадью и потому старался ходить на четырёх ногах. Когда его привезли на Дятлову гору, руки его были так черны, что их можно было смело принять за копыта. Лечение изменило Алишера. Теперь он ходил вертикально, но иногда, по старой привычке, принимался ржать, словно конь и трясти уже давно обритой гривой.
Этого индейца Копейкин сделал своим конём. Собственно и делать ничего было не надо. Просто садится на плечи этому могучему великану и ехать туда куда надо. Нога у Копейкина после прыжка из прокуратуры побаливала, и ходил он медленно. Алишер был нескончаемо рад тому, что у него появился добрый и щедрый хозяин. Каждый раз после братского ужина Копейкин приносил Алишеру фрукты, тот их очень любил.
По вечерам, когда медицинский персонал совершал приготовление лекарств, а говоря попросту, тихо ел в подсобке, Копейкин «наводил в отделении порядок». Он садился верхом на Алишера и брал в руки плетеный веник. Потом они скакали в пятую или четвёртую палату - по настроению.
- А ну, где здесь у нас вчерашние недорубленные!? - громко произноси Копейкин на пороге палаты.
Он начинал хлестать веником на право и на лево. Алишер врезался в гущу особенных, он хрипел и бил копытом. Теперь он был не просто конём, а боевым конём - пределом собственных мечтаний.
Полуголые персонажи пятой палаты рассыпались в разные стороны с визгом и криком.
- Доктора! - вопил Сарокаев.
Поднималась жуткая суматоха. В какой то момент начинало казаться (а может быть так было на самом деле), что особенные бегают не по полу, вернее ни только по полу, но и по стенам и даже по потолку.
Устав от битвы Копейкин наконец опускал веник и говорил Алишеру:
- На выход.
Вечерами Копейкин сидел у окна и смотрел на огни резервации. Днём резервацию совсем не было видно, она тонула в пыли и копоти. А по вечерам, словно сбрасывала с себя свой простецкий наряд и одевала яркое бальное платье. По вечерней резервации Копейкин скучал. Он хотел туда. Хотел быть в её салунах. Видеть, как танцуют как канн. Пить этот хмельной вечерний воздух и вышибать кованным ковбойским сапогом дверь, какой ни будь содержательнице притона.
Когда ему становилось совсем грустно, он садился на своего верного Алишера и просто катался по коридору. Особенные кланялись ему, а санитары похлопывали по плечу.
- Хау ду ю ду ковбой?
- Вери гуд - отвечал им Копейкин и скакал дальше.
Проезжая по коридору, Копейкин разглядывал попадавшихся ему на встречу персонажей. Оказалось, что особенные, в общем то интересные люди. Только надо к ним внимательно присмотреться, а кого то и приручить, словно дикого зверя.
Вот этот похож на рассомаху, идёт раскачивая когтистыми лапами, но дружелюбен и наивен. А тот похож на обезьяну. Подвижен и постоянно что то собирает с полу, брошенные окурки или куски хлеба. Он пуглив и не агрессивен. А вот следующий агрессивен и опасен. Он похож на молодого медведя. Сегодня его привязали к кровати. Когда его отвязывают, он сразу лезет драться. Завтра его посадят в отдельную железную клетку. Сегодня в клетке дезактивация, потому что молодой медведь нагадил на пол.