Дерево за долгие годы было так отполировано, что стало по гладкости походить на слоновую кость или пластик.
По бокам кровати, как раз посередине её, в дереве были сделаны отверстия. В них были просунуты широкие кожаные ремни, застёгивавшиеся под кроватью.
- Зажимы для рук.
Такие же кожаные ремни были и для ног.
- Настоящее орудие пыток.
Заведующий смотрел на аппарат с восхищением. Ему хотелось побыстрее всё это оборудование на ком ни будь испробовать.
В изголовье кровати, стоял большой ящик, с двумя измерительными приборами - амперметром и вольтметром.
- Это преобразователь. Преобразует переменный ток в постоянный. Всё, так как я читал в статье.
Из ящика шла куча проводов. На двух из них были припаяны две большие пластиковые клеммы, очень похожие на музыкальные наушники.
- А это , наверное и есть рецепторы воздействия. Впрочем, не будем забегать вперёд. Всё это нужно внимательно изучить, почистить и испытать.
- Берёте? - спросил начальник заброшенного склада.
- Да, берём.
- Только будьте осторожны. Когда станете выносить, соблюдайте правила техники безопасности и случайно не разбейте вот это.
Он указал на стоящие рядом с оборудованием многочисленные ящики с однотипными флаконами. Этикетки на них давно выгорели, остался только чуть различимый знак «Опасный химикат».
- А что в них? - полюбопытствовал заведующий.
- Мы сами не знаем что это такое. Но храним на всякий случай. Вдруг, когда нибудь, пригодиться. Вот ваше оборудование больше пятидесяти лет здесь хранилось и понадобилось! Может и эта химия, когда то понадобиться.
Заведующий заброшенным складом был фанатом своего дела.
Сотрудники клиники, чистившие и настраивавшие аппарат, нарекли его «адской машиной». Особенные и вовсе тряслись от страха перетаскивая, загружая и выгружая это оборудование. В них проснулась, какая-то генетическая боязнь. Словно даже не подключенный аппарат бил их током, хотя откуда они могли знать, что он вообще бьёт током? Однако, чувствовали, знали и боялись.
Для кабинета электросудорожной терапии отвели место на чердаке здания, прямо над кабинетом заведующего. Специально для заведующего был прорублен и отдельный вход с винтовой лестницей. Теперь что бы подняться на чердак, ему не нужно было заходить в отделение. Винтовая лестница начиналась прямо от двери его кабинета.
Оставалось только выбрать особенного для первого испытательного пуска «адской машины». Нужен был физически крепкий экземпляр, потому что никто толком не знал о последствиях. Таким подопытным кроликом оказался верный скакун Копейкина Алишер, который так не вовремя совершил побег.
Нет, Алишер не утонул в водяной воронке. Воронка закружила его и на большой скорости засосала в большую пластиковую трубу на вроде тех, что встречаются в аквапарке. Алишера принесло в небольшое помещение. Где его сразу привязали к кровати с голой панцирной сеткой и оставили ждать решения заведующего.
Побег с Дятловой горы, был особо тяжким преступлением. И карался по всей строгости лечебного предписания. Из больного могли сделать растение, чередуя уколы сульфазина с инсулиновой комой. Или же на нём проводили испытания химических препаратов. Впрочем, после окончания испытания, если особенный выживал, из него всё равно делали растение.
Так пополнялся контингент четвёртой и пятой палат.
Революция неизбежна. Подвиг медсестры Каляевой.
Организация была создана. Пускай, она существовала только в голове Дворецкого, но даже в одной голове существует организация, если она есть хотя бы в одной мысли, значит, она есть и наяву. Мысль материальна и бывший профессор математики в это искренне верил.
Итак, организация была создана. Теперь Дворецкий не просто ходил по отделению - он по нему летал, словно где то под потёртой тканью пижамы у него выросли крылья. Таким одухотворённым и целеустремлённым его давно не видели.
- С нами, правда - такой пароль придумал Дворецкий для своей организации. Теперь это были слова для опознания . Лакмусовая бумажка для проверки свой чужой. Не смотря на то, что многие не понимали всех мыслей и целей Дворецкого, его энергия, его движение заражали. Скоро всё отделение было словно наэлектризовано. Казалось, не хватает малого, что бы произошёл взрыв.
То тут, то там стали возникать стихийные потасовки. На медперсонал стали смотреть сначала с насмешкой, а потом насмешка плавно переползала в злобу. В коридоре раздавались революционные крики. Кто- то даже крикнул:
- Долой трудотерапию!
Это стихийное чудище под названием коллективный разум поднималось с колен. И это чудище нужно было, во что бы то ни стало остановить. Иначе может случиться непоправимое. Иначе всё это может привести к смерти.