- А что же?
- Например, море. Или зимний лес. Может быть, там окажется, какой нибудь средневековый замок, у которого на стенах будут стоять лучники в сиреневых камзолах.
- Я столько раз оборачивался, и было то же самое.
- Это потому что ты не хлопал в ладоши. Или поворачивался слишком медленно.
Тут их разговор был прерван. Начинался врачебный обход и в палату вошёл заведующий отделением. Он осмотрел зафиксированных пациентов и назидательно произнёс сопровождавшей его Жанне:
- Со следующей дозы. Начинается фаза инсулинового шока. Порог чувствительности у разных организмов отличается, но надо быть готовой к инсулиновой коме. Приготовьте реанимационные препараты и держите их всегда под рукой.
Жанна кивала и что-то записывала.
- Я думаю, первой кома будет у него - кивнул заведующий на старика - Всё-таки пожилой человек, ослабленный организм. Обо всем, что будет здесь происходить, докладывайте мне персонально.
Заведующий вышел. Жанна последовала за ним и уже в дверях чуть заметно улыбнулась Рублёву. Теперь их связывала ещё одна тайна.
Оранжевый генерал.
Копейкин открыл глаза и увидел, что лежит в оранжевой комнате. Он попробовал встать, но руки и ноги были крепко привязаны к койке. Так крепко, что совершенно не было никакого люфта. Никакого, хоть маломальского движения вправо или влево.
В комнате горел свет. Окон здесь не было. Копейкин попытался вспомнить, как он здесь оказался. Но память выдавала какие-то обрывки.
Вот - крепкие руки, сжимающие его тело, словно щупальца осьминога. Кляп во рту. От которого дёсны пропитались горьким вкусом резины. Этот вкус до сих пор не выветрился. А ещё он вспомнил ощущение собственной беспомощности. Вспомнил укус комара. Это укол. Потом провал. И теперь эта оранжевая комната. С оранжевыми стенами, полами, потолком и мебелью.
А ещё здесь было тихо. От такой тишины он отвык в отделении, там было много людей, много разных голосов, сливавшихся в один общий гул, похожий на шум пчелиного роя. А здесь гробовая тишина. Тишина его пугала.
- Может быть, я и вправду умер? Отошёл тихо в мир иной. Во сне. Словно праведник
Размышлял Рублёв. Он внимательно осмотрел комнату. Кроме глазка во входной двери в комнате не было ничего интересного.
- Такой может быть и видеокамерой.
Он так долго смотрел на дверь, что она, наконец, отворилась.
Вошёл заведующий. С собой он принёс стул.
Минуту они молчали, изучая друг друга при помощи взглядов.
Один смотрел как удав, собирающийся проглотит жертву, и оценивающий много ли усилий он на это потратит. Второй смотрел как загнанный зверь, понимающий, что теперь-то ему точно конец и мечтающий лишь об одном - по дороже продать свою жизнь.
- Знаете, для чего, вы, здесь?
Вкрадчиво начал заведующий.
- Догадываюсь. Я требую, что бы меня отвязали и вызвали моего адвоката. Это грубое нарушение прав человека.
Никакого адвоката у Копейкина, конечно же, не было. Но в данной ситуации нужно было придумывать всё что угодно и выкручиваться любыми методами.
- Здесь ни у кого нет прав. Только у меня. Только я здесь имею право, на что то или на кого то. Ты сколько угодно можешь кричать, требовать справедливости. Тебя никто не услышит. Эти стены сделаны из звукопоглощающего материала, и твои крики будут совершенно бесполезны. Адвокат сюда никогда не придёт. Всё что происходит на Дятловой горе, подчиняется только местным законам. И если ты пришёл сюда, значит ты наш! И мы тебя отсюда не отпустим!
- А если я скажу вам, что я совершенно нормальный человек, что попал сюда только из-за желания избежать тюрьмы. Что у меня никогда не было голосов. И всё что я говорил. А вы записывали в истории болезни - это моя ловкая придумка. Фейк. На самом деле я здоровый человек.
- Это не имеет значения. Кто теперь поверить твоим словам. Твои слова ноль. Верить будут твоему диагнозу. А мы никогда не отменяем диагнозов. Ты думал, что попал в рай! Но оказалось что это ни так. Далеко ни так. Этот рай с горьким химическим привкусом. И то, что первоначально показалось тебе цветами, при ближайшем рассмотрении оказалось вязками для фиксации.
- Послушайте, доктор. Отпустите меня. Я не бедный человек у меня есть кое, какие накопления. Я вам хорошо заплачу. Какой вам толк, если вы сделаете из меня ещё одного особенного. А так вы получите деньги, неплохую прибавку к жалованию.
Заведующий рассмеялся. От смеха, его лицо покрылось большим количеством морщин, как земля после короткого землетрясения.
- Мне не нужны деньги. Мне нужен ты.
Копейкин удивился. Такого поворота он не ожидал.