Завхоз Трофим подвёл к ёлке провода с прикрученными разноцветными лампочками. Он смонтировал в цепь, какой-то тиристор. Для того что бы лампочки периодически моргали. Всё это он спрятал под мишуру. Проверил - красиво.
Когда он изолировал контакты, рядом с ним упал эпилептик. Припадок был довольно таки сильный. Эпилептик бился в конвульсиях и мычал что-то нечленораздельное. Изо рта у него шла пена, словно он выпил перед этим шампуня. Трофим принял непосредственное участие в ликвидации припадка.
- На спину, на спину его поверните.
Несколько пар рук особенных из тех, что помоложе и попроворнее, перевернули эпилептика.
- Ах ты, батюшки! Синий уже. Никак язык прикусил. Разожмите ему зубы. Ложку суньте в рот. Так..
Когда подоспели санитары, первая помощь уже была оказана. Этот случай отвлёк Трофима, и он не очень качественно заизолировал провода.
В последнее время Трофим пребывал в задумчивости. Ковбой, на поводу которого пошёл Трофим и с которым они целыми днями работали на чердаке, внезапно пропал. Куда люди пропадали в отделении по ночам, Трофим догадывался. Как и догадывался о том, когда ковбой появиться вновь. По его наблюдениям произойдёт это, скорее всего недели через три. И что это будет, скорее всего, не тот ковбой, а совершенно другой. Он может и не вспомнить чем они в последнее время занимался, и с кем.
Тут вставала дилемма или проблема, непонятно что, но оно вставало и продвигалось, словно сопки на Маньчжурию.
- Что делать с агрегатом? - размышлял Трофим - Построили, стоит. Ковбой про него скорей всего забудет. А мне он на хрен не нужен. И выкинуть не получиться. Уж больно большой. И разобрать никак. Пока праздник на чердак ни кто не суётся. А дальше как? Палево! Налетишь на инъекции сульфазина!
Карнавал решили проводить сразу после обеда. За место тихого часа. Что бы больные были сыты и приняли лекарства. Потому как, если лекарства не принять, то некоторые могут проявлять агрессию. Впрочем, наиболее неблагонадёжных уже две недели как поили азалептином. Их будили только для того чтобы они поели, сходили в уборную, выпили новую дозу азалептина и снова легли спать. Четвёртая и пятая палата спали почти поголовно. Не спал только Сарокаев. Его отобрали на карнавал и нарядили зайчиком, приделав картонные уши на резинке. Когда за ним не наблюдали, он снимал эти уши и писал на них свои формулы. К обеду уши были полностью исписаны.
Всё было готово. Особенные собрались в широком больничном коридоре. Все ждали заведующего и главврача.
Пришли главврач и заведующий отделением. Пришли вдвоём, как Чип и Дейл. Главврач был в белом. Заведующий в оранжевом. При виде заведующего, особенные в оранжевых робах опустились на колени и хором прокричали неизменное:
- Спасибо за жизнь!
Заведующий был хмур. Его оторвали от дел. Сегодня он должен был провести важную процедуру. Уже и пациент был подготовлен. И на тебе карнавал. Работы невпроворот, а тут отвлекают на всякую ерунду.
Заведующий выступил первым. Выступил коротко. Совсем не по-новогоднему. Поздравил с наступающим праздником и собирался уходить. Его остановил дежурный врач.
-Нельзя же так.
- У меня пациент на верстаке.
- Послушайте хотя бы главврача!
Пожалуй, в этом был резон. Это всё равно, что выпить с собутыльниками грамм по сто пятьдесят водки, а потом ни слова не говоря подняться и уйти. Никто конечно в этом не упрекнёт, но и понять, тоже не поймёт. Никакие - мне пора, дела и всё такое прочее не прокатят. Если выпил нужно немного поговорить. На ненормативной лексике говоря - по..здеть. Вот это прямо очень в точку слово.
Заведующий остался. Он вроде как - рюмку потянул, Но не ... то о чём я писал выше.
Главный врач был известным краснобаем. Он этим краснобайством себе и должность заработал, так как всегда мог сказать что нужно, где нужно и когда нужно. Он вышел с речью, как Атомный ледокол выходит на промёрзшие просторы Арктики. Он открыл рот, и меха его баяна растянулись, что бы потом сжаться и забрызгать всех окружающих рыбой под шубой и салатом оливье.