Он нащупал дверную ручку. Она поддалась. Дверь не заперта. За дверью была такая же темнота. Но было и что-то новое. Было ощущение, что в этой темноте кто-то есть и этот кто то что, то лихорадочно ищет. Чуть слышно, что-то шуршало, чертыхалось, сопело и передвигало мелкие предметы. К тому же слышались, какие-то липкие шлепки, как будто мокрыми руками по стене. В этой кисельной темноте они приближались друг к другу. Копейкин просто шёл, а его оппонент, что-то искал. Слышалось шарящий звук на полках и позвякивание стеклянных предметов.
То, что искалось в темноте, оказалось простыми спичками. Они были найдены. Раздался хруст спички о коробок. Электросудорожную лабораторию осветило пламя. Сколько горит спичка? Тридцать, некоторые говорят, что сорок секунд. Столько она горит. Но это если уж совсем держать за горячее и переворачивать пламя, стараясь ухватиться за пепел. В определённой ситуации, все эти секунды - мгновение, Но иногда они растягиваются, словно жевательная резинка и в эти секунды набивается столько всяких впечатлений, что они кажутся вечностью.
Заведующий и Копейкин стояли совсем рядом. На расстоянии вытянутой руки. Пока прогорала спичка, они, молча, и неотрывно смотрели друг на друга, понимая, что слова здесь будут совершенно не нужны. Поединок неизбежен и эти тридцать секунд они просто оценивали шансы на победу. Потом спичка погасла. В кромешной темноте они сцепились в смертельной схватке. Сцепились, с каким-то воем, словно стремясь разорвать соперника сразу и навсегда. Разорвать без всяческих проволочек.
Драться в кромешной темноте было нелегко. Кулаки пролетали по пустоте и возвращались на место не достигнув цели. От того превалировала борьба. Заведующий знал, что у него возле верстака лежит томагавк. Поэтому он старался шарить рукой в пространстве, надеясь нащупать своё оружие. Но до верстака был с десяток шагов. В пылу борьбы он потерял ориентир. Пару раз они кувыркнулись по полу, и теперь заведующий не смог бы определить где находится вожделенный верстак. Сопели, хрипели, били в пустоту и по телу, но преимущества ни у кого не было. Копейкин был моложе, но неделя под капельниками с транквилизаторами, уровняла шансы. Дрались, молча, с остервенением, понимая, что вместе им на этом свете - никак. Что кому-то придётся умереть, ради того что бы жил другой.
Бросив попытки нащупать томагавк, заведующий вцепился в шею оппонента. Руки Копейкина оказались короче, и ему оставалось лишь пытаться разжать с шеи это смертельный захват. Но шли минуты, а хватка заведующего не ослабевала. Он решительно настроился, довести этим приёмом дело до конца. В какой-то момент, Копейкин понял, что проигрывает, и что силы начинают покидать его. Он ослабил хватку и словно трусливая мышь, поджав хвост, в сознании пробежала мысль:
«Тебе конец».
Они покатились по полу. Теперь заведующий оказался сверху. Копейкин понял, что задыхается. Он ощутил твёрдый предмет у себя под боком. Этот предмет упирался ему в рёбра и был в форме цилиндра. Копейкин схватил предмет и понял, что это шприц. Видимо, в пылу борьбы, они уронили на пол контейнер с приготовленными Жанной инъекциями.
Копейкин размахнулся и вонзил остриё иглы в шею заведующего. Большим пальцем он нажал на поршень, как на спусковой крючок. Укол был сделан. Ещё с минуту, он пытался разжать пальцы заведующего на своём горле. Затем, хватка ослабла. Пальцы его сделались мягкими, словно тряпичные лоскутки. Мгновение он ещё возвышался над Копейкиным, а потом рухнул. Рухнул как подкошенный, как дом, у которого убрали фундамент.
В дверь кто-то усиленно стучал.
Исход.
Я улетаю на большом воздушном шаре,
Куда не знаю. Зачем не знаю.
И проплывают подо мной моря и страны.
И я лечу по воле ветра в безбрежном океане.
(Кредо - одна из последних, популярных, ковбойских кантри групп)
Особенные уходили с Дятловой горы. Их было так много, что весь склон был будто бы устлан лоскутным одеялом. Лоскуты состояли из пижам и трофейных шуб и пальто. Пижамы были серыми и оранжевыми пальто разноцветные как и шубы. Встречались здесь и белый цвет медицинского халаты. Шли все.
Рублёв старший брёл в это время на Дятлову гору. Он уже месяц искал сына. Обошёл все больницы. Осталась последняя. В неё он и шёл. Он стал спрашивать особенных:
- Не видали вы моего сына?
Но они не ведали. А если видали, то не знали что это его сын. Особенным было холодно. Не все взяли шубы и пальто. Поэтому они спешили в резервацию. Спешили, что бы обрадовать своих родственников перед Новым годом. Представляете как это радостно. Когда вы нарядили ёлку. Собрали стол. Сидите гостей ждёте. А тут вдруг тук, тук в дверь.