- А ты, вообще, должен быть в зале. Кыш от сюда.
Ой, сейчас начнётся. Острая шпилька царапает кухонную плитку, звук не из приятных, будто кто-то проводит смычком по твоим нервам. Пришла проверять, значит? Ну-ну.
- Босс звонил, - замолкает, ожидая реакции. – Спрашивал о тебе и передавал огромный привет. – Саша молчит, игнорируя шатенку, что неимоверно бесило последнюю. – Он надеется, что в субботу всё пройдёт спокойно и ты не нахамишь очередному клиенту.
Девушка фыркает, доставая очередную картофелину. Можно подумать у неё есть выбор. «Всегда улыбайся и молча наливай выбранный напиток», а ещё игнорируй мерзавцев, что подсыпают снотворное в бокалы доверчивым девушкам. «Это не твоё дело», «Тебе за это не платят», «Ты ничего не видишь, не слышишь и не говоришь!»
- Я понимаю, что ты тяжело усваиваешь информацию, но будь добра хотя бы кивни, если поняла хоть одно моё слово. – Саша давно задумывалась о том, что у стервы напрочь отсутствует чувство самосохранения. Лезвие в руках призывно поблёскивает. Наверное, оно бы легко распороло чужую смуглую кожу и кровь бы стекала по острию, пачкая плитку и руки. «Это настоящее искусство. Нанести удар так, чтоб не испачкать всё вокруг. Мы что свиньи? Нет, конечно, поэтому всё нужно делать аккуратно, смотри.» – Саша!
Девушка дёргается, и лезвие жалит ладонь.
- Твою мать, - Саша выкидывает нож и матерится, слизывая собственную кровь. – Я всё поняла! Никаких конфликтов.
- Обработай руку и иди домой, - Мария презрительно косится на девушку, кривя свой искусственный нос. – Ничего нормально сделать не можешь.
Саша вновь игнорирует стук шпилек и благодарит одного из работника кухни, что помог залить ладонь перекисью и перетянуть бинтом. Почему эта женщина не может оставить её в покое? Откуда взялась эта липкая ненависть, что оседает на девичьем теле, стоит только появиться на глазах у Марии Андреевны? Хотя, Саша соврёт, если скажет, что не знает почему у них сложились такие тяжёлые отношения. Во всём виновата банальная ревность. Когда-то на одной из вечеринок, парень лет двадцати пяти, заливая в себя недешёвую бутылку виски, поделился с Александрой простой истиной, что нет страшней монстра, чем опьянённая ревностью женщина.
«- Вот смотришь на неё, красивая, нежная, беззащитная. Её бы обнять покрепче и спрятать далеко-далеко, чтобы никто не трогал, чтоб даже не смотрел. Чтоб только ты в её сердце и так и происходит. Она любит тебя всем своим прекрасным сердцем и всё как в сказке, но…- Парень делает очередной глоток, пьяно жестикулируя. – тебе чего-то не хватает, что-то всё не так и ты делаешь ошибку, сгорая в мимолётной страсти. С другой. И каким-то неведанным образом, твоя нежная и беззащитная обо всём узнает, но молчит, смотрит на тебя вроде так же и тянет искусственную улыбку, но ты больше не её мир, ты больше не тот, на кого она молится. А после ты не можешь смотреть на то, как некогда прекрасное создание превращается в кровожадного монстра, отплачивая тебе за измену равнодушием, постоянными истериками, паранойей и жестокостью. Самое страшное, ты сам создал это чудовище и только ты за это в ответе.»
После парень рассказал о том, как ему пришлось разорвать помолвку, потому что та самая «беззащитна» изуродовала его коллегу, с которой он якобы изменил. Под впечатлением от истории Саша старалась меньше попадаться управляющей на глаза, мало ли что там в её голове творится. А в голове там и правда был полный бардак. Кто в здравом уме заподозрит импозантного взрослого мужчину, хозяина клуба, в отношениях с такой, как Саша? Нет, если бы она обладала такими данными, как у Добровой, тогда да можно было что-то такое предположить, но Антипова была из другого теста. Со своей бледностью и отношению к жизни она могла привлечь лишь только некрофилов и то, вряд ли прошла по их стандартам. У некрофилов же есть стандарты? Короче говоря, во всем виноват старикан, который только и мог что подкидывать Антиповой проблем.
С Виталием Василевским они познакомились совершенно случайно: Сашу тогда не хотели выписывать из больницы, главная медсестра трепала и так пострадавшие нервы, требуя присутствия родителей, а девушка лишь поджимала губы и ненавидела всё вокруг. О каких родителях может идти речь, если они ни разу её не навестили? Саша хрустела непострадавшими пальцами и не знала, что отвечать, когда на помощь пришёл высокий темноволосый мужчина. Она, как сейчас, помнит этот полностью пропитанный жалостью взгляд и голос, пробирающий до мурашек: