- Теперь все смоем водичкой, я помогу, - и Маруся потянула его к раковине. - Сейчас перестанет щипать, и ты освободишься от навязчивой идеи, - утешала «воспитательница» его тихий скулеж, и... добавила на его крашеную голову дополнительную порцию геля. Он потёк за уши и шею, а Маруся помогала Костику ощутить всю прелесть любимого аромата, оттянув воротник рубашки, чтоб не замочил, и там, за кромкой волос, она увидала знакомое тату - маленькую пятнистую ящерку!
Оставив Парамонова самого бороться с мыльными пузырями, она вышла из душевой.
«Может, все геи делают на шее тату в виде ящерки?»
По коридору приближались шаги, знакомый голос Юрика и раскатистый смех Олешки. Друзья принесли с собой несколько банок холодного пива и чудесную новость: национальная телевизионная компания назначила на завтра переговоры с переводчиком об условиях работы, проживания и задачах телевизионного проекта. Вечером ждали актёры из театра "На ходулях".
- Я рада за вас, мои дорогие мучители! - воскликнула Маруся.
Пиво она пить не стала, но посидеть «за круглым столом» ей очень хотелось. Её снедала неопределённость. Как же ее выступление воспринял Стилист? Доволен ли ее работой Олешка? Похвалили бы, ешкин кот, что ли! Её женская интуиция ловила не очень положительные флюиды от этих двоих. Она знала, как может радоваться Степан. Знала и то, что Юрик, впадавший в большие раздумья, становился невнимательным, тихим и очень обидчивым. Пауза за столом затянулась, и она не выдержала:
- Ну что вы затихарились? Я требую аплодисментов!
Стилист смял в руке пустую банку из-под пива.
- Ну что, так все плохо получилось? Не нравится? Провалила твой триумф?
- Какой мой? Ты показывала инсталляцию Степана. Любопытно получилось, но это не моя идея, не мой жанр. И в нем есть что-то от предательства. Придумали что-то сами и явили миру вашего общего ребенка.
Маруся ошарашенно повернулась к Олешке. Тот бешено завращал глазами, подбирая умеренные ругательства.
- Мексиканский сериал! - раздалось за спиной.
И душевой вышел абсолютно незнакомый всем человек. Костика никто никогда не видел без грима. Тщательно вымывая из глаз мыло, он уничтожил с лица всю живопись, на что и рассчитывала Маруся. Мокрые волосы без поддержки фена и стилинг-геля лежали на лбу плоским пионерским чубчиком. Нос и щеки, покрытые россыпью конопушек, выдавали привычный образ сельского парня, приехавшего на городской рынок Ждановичи за новыми джинсами.
- Стоит оставить женщину одну, как у неё в ванной поселяется мужчина! - прокомметировал появление Костика Стилист.
Маруся захохотала:
- Это же Парамонов, только умытый!
Костик угрюмо посмотрел на Марусю и молвил:
- Перемена ориентации, женщина среди геев, измена бойфренда, неожиданный ребенок, падшая модель вещает об этом всему миру!
- Держите меня, а не то я его придушу! - завопила Маруся. Но к Парамонову ближе всех стоял Степашка. Он грубо толкнул арт- директора к двери, Костик потерял равновесие и неуклюже свалился на пол. Дверь открылась - и на пороге обнаружились двое улыбающихся осветителей с огромной корзиной, роз. Они аккуратно обошли лежащего на полу Парамонова, поставили корзину перед Марусей и галантно поцеловали ей руки. Поклонники сделали селфи со звездой подиума, Стилистом и Олешкой и даже с сидящим на полу Парамоновым. Нашествие французов выглядело трогательно и почти заменило ожидаемые Марусей аплодисменты.
- Маруся, нам всем надо объясниться, - предложил Степан.
- Ничего не буду объяснять. Не желаю, - строго оборвала его суровая бухгалтерша. - Мой секрет должен созреть, - шепотом добавила она.
МЕСТНЫЕ РАДОСТИ И РАЗОЧАРОВАНИЯ
Геля, растратившая на зонтики деньги, припасенные для подарков из Парижа, никак не могла понять, что сделал с ней новый знакомый, заставивший поверить в крайне сомнительный проект, в который он втравил спокойного и уравновешенного Юрика. Действо вышло за рамки конкурса, и ведь, странное дело, - все в зале были в трансе, включая жюри. Забыли, что публика должна сидеть смиренно. А тут хлопали-топали, свистели, визжали, стонали, телефонами мигали. Сначала Геля с недоверием отнеслась к идее с зонтиками, которые должны иллюстрировать дождь над подиумом. А когда среди толпы раскрылись разноцветные парасоны моделек, заметила: дамы в зале тоже стали шарить в своих сумках в поисках зонтов. Чудный перфоманс! Теперь у нее будет восемь дорогущих парижских зонтов на все случаи жизни. Ух ты, Степан Олешка, Алешничек проклятый, мой маг и герой!
Вечером Геля с желтой коллекцией погрузилась в самолет. Улетать так скоро совсем не хотелось. В ее жизни появился новый человек, который вызывал очень противоречивые чувства, и следовало бы на месте разобраться - в чем этот магнетизм, идущий потоком от Олешки, а Геля воспринимала это слово не как фамилию, а имя олененка, отставшего от рождественского воза с подарками.