Cудьба Переводчика
CУДЬБА ПЕРЕВОДЧИКА
Детство, которого не было
(Воспоминания еврейского мальчика, пережившего Холокост)
Матери-спасительнице посвящаю.
Родился я в 1935 году в семье горских евреев на границе с Китаем в городе Зайсане, расположенном в Казахстане на берегу озера Зайсан и реки Черный Иртыш. Мой отец Яков Призов – кадровый офицер пограничных войск НКВД – служил там начальником пограничной заставы и защищал границу CCCР от нападения очень активных в то время банд басмачей. По рассказам и воспоминаниям моей мамы басмачи совершали набеги с территории Китая, свирепствовали по всей линии границы, грабили, убивали всех тех кто помогал новой власти, и затем скрывались от возмездия на территории Китая. На всю жизнь у меня остался в памяти рассказ мамы о страшном и зверском нападении басмачей на соседнюю пограничную заставу, где командиром служил друг моего отца: басмачи захватили его погранзаставу, вырезали всех до одного бойцов, включая начальника, а главарь изнасиловал его жену и бросил ее полумертвой на дороге. Отец прибыл для оказания помощи, слишком поздно, басмачи успели скрыться за пределами границы. Полуживую, жену командира отцу удалось спасти и доставить на заставу.
Вопреки всем действующим приказам он собрал своих бойцов (12 пограничников и один пулемет), перешел нелегально китайскую границу, нашел логово, где со своими бандитами скрываясь кутил главарь шайки басмачей. Отец расстрелял всех до единого, взял в плен самого главаря, привел его обратно на заставу и посадил в яму.
В один из вечеров, пострадавшая жена погибшего товарища моего отца, незаметно сняла ружье со стены, спальни моих родителей, прошла к яме, где содержался ее насильник и в упор расстреляла его. На утро отца арестовали и ему грозил военный трибунал – главарь оказался важной шишкой.
Пострадавшая жена погибшего командира моментально отправилась в Москву на прием к Ворошилову, умоляя его простить моего отца, поскольку виновата только она. Отца оправдали, больше того, за проявленную доблесть наградили орденом и ценным подарком (мотоциклом). По воспоминаниям моей мамы к нам на заставу приезжали «киношники» для съемки фильма о событиях по борьбе с басмачами, и это нашло отражение в фильме «Тринадцать».
В 1939 году как отважного и опытного пограничника отца переводят служить начальником погранзаставы в город Ломжа (Польша), где лицом к лицу стояли войска Германии и СССР. Наш дом находился всего в паре километров от линии границы.
1941 год, 22 июня, 4 часа утра… мне 6 лет: крики бойцов снаружи – «Товарищ командир, война!» Затем вой, грохот, взрывы, крик матери (нас было 4 детей). Нас укутали, посадили в подводы, и увезли в лес. На подводах мы двигались на восток, в сопровождении сотен беженцев, а также отступающих, раненных, и измотанных бойцов Красной Армии, страдающих от нехватки пищи, воды и одежды. Затем нас пересадили на товарный поезд в «теплушки» и повезли дальше на восток. Часто налетали немецкие самолеты, все выпрыгивали из вагонов и прятались в лесу – я тоже участвовал в этом, много раз терялся, мать меня находила и мы ехали дальше. Наконец с большими трудностями к началу 1942 года мы добрались до небольшого городка Микоян-Шахар (в последствии Клухори), расположенного в ущелье реки Теберда, где в основном проживали карачаи и черкесы. В станице Зеленчукская Ставропольского края, находящейся в 40 км от Микоян-Шахара проживали близкие родственники моей мамы. С нами из Польши эвакуировалась моя сводная сестра Алиса 15 лет (от первой семьи отца). По пути в Микоян-Шахар она решила ехать к своей матери, которая проживала в селе Богдановка, расположенном в 50 км от города Моздок Ставропольского края. В этом селе был организован еврейский колхоз, состоящий в основном из горских евреев.
Как семье геройски погибшего офицера пограничных войск нам предоставили в Микоян-Шахаре квартиру и дали пенсию. Городок часто подвергался налету и бомбежке немецких и мы прятались в узком ущелье Теберды. Ходили слухи, что немцы уже близко. Многие бежали в Грузию через Клухорский перевал. Мама с четырьмя детьми не могла этого сделать из-за опасности перехода через льды. Решила на время переехать к родственникам в станицу Зеленчукская. Через некоторое время мы решили вернуться в свой городок… По дороге остановились на несколько дней в одном карачаевском ауле где-то в 10 км от Микоян-Шахара у знакомых моей тети. Аул располагался высоко над ущельем и оттуда открывался вид на реку Теберда и на шоссйные дороги по обеим сторонам реки.