Путешествие делегации наших соседей по территории республик Средней Азии никаких сюрпризов не вызвало, за исключением одного курьезного случая в Ашхабаде. Как и планировалось, каждый вечер пребывания наших гостей на территории той или иной из республик в моем гостиничном номере раздавался звонок и меня спрашивали, находятся ли все члены делегации на местах. Точно я так и не узнал, кто это звонил, но догадаться было нетрудно – наши негласные сопровождающие в штатском. Я, естественно, подтверждал.
В Ашхабаде нас пригласили провести развлекательную поездку на подземное озеро. Оно представляло собой своеобразный подземный водоем грунтовых вод, имевших лечебные свойства, расположенный на глубине где-то 10-15 метров от поверхности и пользовалось большой популярностью среди населения и привлекало много туристов. В тот день специально для иранской делегации были построены деревянные мостки для спуска к поверхности этого водного чуда. Надев заранее приготовленные плавки, мы поочередно спустились вниз и окунулись в воду. Вода была прохладной и настолько прозрачной, что я мог отчетливо рассмотреть огромные каменные валуны, разбросанные по дну озера. Мы все с удовольствием наслаждались плаванием в этом подземном водоеме. Неожиданно я заметил, что из под одного валуна выплыла огромная жаба и направилась прямо в мою сторону. Я испугался, стал барахтаться и затем отчаянно грести руками в сторону спасительных мостков. Жаба же превратилась вдруг в обычного водолаза, который подплыл близко ко мне, снял маску и я узнал одного из персонала, который был обязан следить за передвижением и поведением членов иранской делегации. На ухо он спросил меня, все ли иранцы спустились вниз. Я ответил утвердительно.
Через некоторое время мы все довольные от купания в подземном озере поднялись наверх и вернулись в гостиницу в Ашхабад. Нашим последним мероприятием на этой территории было посещение отводного канала, отводящего воды сибирской реки Обь в сторону засушливых земель Туркменистана.
Нашим последним пунктом маршрута был Таджикистан, где иранцев ознакомили с уровнем развития добывающей промышленности республики, описали строение и особенности ряда месторождений полезных ископаемых и даже свозили на один из таких объектов. Через несколько дней делегация вернулась в Москву. На кануне вылета в Тегеран в Министерстве геологии СССР прошло совещание, на котором иранцы высказали свое мнение о результатах своей поездки по территории, прилегающей к Ирану. Они заявили, что в структурном отношении эти залежи полезных ископаемых могут иметь продолжение на сопредельной территории Ирана и таким образом представлять интерес и перспективу для дальнейшего сотрудничества между двумя странами. Через неделю иранская делегация вылетела в Тегеран и я тепло простился со своим другом Хушман-заде. Увы, мне так и не удалось устроить ему встречу с любимой женщиной из Свердловска.
Я вернулся на свое старое место в группу переводчиков Министерства геологии СССР. Однако я заметил, что отношение ко мне чиновников министерства изменилось. Меня как бы обвиняли в излишней мягкости к членам иранской делегации в ходе поездки вдоль границы от Армении до Таджикистана. В заграничные поездки я уже не ездил – посылали других переводчиков. Хотел пожаловаться Горбачеву за несправедливое отношение, но решил вместо этого подать заявление иммигрировать к матери в США.
В 1987 году я прибыл в Нью Уорк на постоянное место жительства.
Меня радостно встретила моя семья Призовых, мама Мария Соломоновна, сестры Нелли и Людмила и племяница Диана. Мы все были очень счастливы. Вскоре Правительство США предоставило мне политическое убежище и я стал срочно искать работу, чтобы помочь семье, рассылая резюме в разные компании. Первая компания, которая пригласила меня на интервью была CHEMICAL ABSTRACTS SERVICES и находилась она в г. Коламбусе, штата ОГАЙО. Меня тщательно проиинтервировали, проверили знание английского языка и мои познания как геолога-нефтяника и предложили работу аналитика-переводчика с русского на английский и составление после моего перевода краткого резюме (абстракта) по предлагаемому мне документу, касающегося геологии и состава месторождений полезных ископаемых России и передачи его моему куратору - американскому геологу для оценки. В конце первого года мой куратор указал мне, что я должен составлять еженедельно по 5 абстрактов. C учетом огромного объема геологической информации я физически не мог выдержать такой темп, хотя работал по субботам и воскресеньям.