— Думаешь меня цепляет мое полное имя? Амелия…кстати, какое у тебя отчество?
— У меня его нет. Я считай англичанка.
Звучит его бархатный, тихий смех, и я вся в мурашках, как по щелчку пальцев.
«Че-ерт…ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! ТЫ ЧТО С НИМ ФЛИРТУЕШЬ?! ПРЕКРАТИ! СУМАСШЕДШАЯ!»
— Ну да…как я мог забыть о Вашем впечатляющем происхождении. Знаешь, твоя фамилия тебе очень подходит, Амелия Романова, хотя я и подозреваю, что она ненастоящая…
«Не смей отвечать! Не. Смей! Вешай трубку, дура!!!»
— Ты же позвонил не за тем, чтобы поболтать о моем происхождении? Нет. Если мы все выяснили, я хочу спать. Устала. Пока.
Тараторю так быстро, что, кажется, в словах путаюсь, и даже не даю ему и намека на возможность мне ответить — «ага, ща-а-а-а-а-аз!». Вешаю трубку и откидываю ее подальше, потом закрываю окно и отхожу от него на шаг. Лучше даже на два. Для верности выключаю свет. Но любопытство все равно пересиливает, и я аккуратно подхожу обратно, чтобы посмотреть…
Машина стоит еще примерно пару минут, потом мой телефон еще раз оживает. На экране горит сообщение:
Максимилиан Петрович ⛔️
Больше он к тебе не приедет, уж прости. Дела…
Максимилиан Петрович ⛔️
Надеюсь, что вы с Марой друг друга не убьете.
Максимилиан Петрович ⛔️
Спите сладко, ваше превосходительство 🍒
Чертов смайл вгоняет в краску, но я слышу, как заводится двигатель и резко поднимаю глаза. Черная BMW начинает движение…
«Лекс сказал правду…»
Грань III. Марина
Встречи с Мариной я не сильно боюсь, почти даже не волнуюсь. После Миши и Лекса, я почти убеждена в том, что она тоже не монстр.
«Они слишком многогранные, и ничего абсолютного не бывает…» — думаю, вспоминаю Настю, и окончательно расслабляюсь, потому что это же правда.
И Лекс, и Миша — личности неоднозначные, конечно, но не плохие, совсем неплохие. Первое впечатление часто бывает обманчивым, так всегда говорят, и я в этом убедилась. Хорошее смешивается с плохим и рождается что-то новое — они сами, такие какие есть. Вряд ли я могу утверждать, что знаю «какие они есть», но по крайней мере я начинаю узнавать, и меня не отталкивает то, что я вижу.
«Думаю, что Марина не исключение…»
Она сука — это факт. Токсичная — тоже факт. Но…меня так завораживает ее искренняя преданность семье, своим братьям, за которых, клянусь, она готова порвать на лоскуты. Я узнаю в ней себя, ведь тоже самое сделаю и для своей семьи…поэтому не волнуюсь. Чем ближе наша встреча, тем явнее это чувство — я предвкушаю.
Максимилиан Петрович ⛔️
Марина приедет через полчаса.
Странно. Обычно он не предупреждал меня о визитах своих родственников, а тут такая честь. Жую бутерброд и хмурюсь, но открываю диалог, хотя сто раз на дню повторяю: не вовлекайся в разговор, не вовлекайся! И все зря, я ведь именно это и делаю…
Вы:
С чего вдруг такая забота?)
«Убери смайлик! Убери чертов смайлик!» — ан нет, куда там! Отправляю и сама себя жру ложками, ожидая ответа, который приходит сразу.
Максимилиан Петрович ⛔️
В случае с Мариной…хочу, чтобы ты была готова)
Максимилиан Петрович ⛔️
Кстати, почему знак «кирпич»?
Максимилиан Петрович ⛔️
Я про свое имя, милая 😈
Краснею, как дура, прикусываю губу, но быстро беру себя в руки и с видом совершенной невозмутимости отвечаю.
Вы:
Потому что он означает, что проезд запрещен. Под кирпич ехать нельзя!
«И почему я сама слышу намек в последней части своего сообщения?! Под кирпич нельзя ехать…как будто: под кирпич нельзя ложиться…» — «Боже, о чем ты, твою мать думаешь без конца?!» — «О его заднице, вот о чем…» — издаю писк, прикрыв глаза. У меня даже уши покраснели, и я наивно полагаю, что хуже быть просто не может, пока мне не приходит ответ…
Максимилиан Петрович ⛔️
Под кирпич можно ехать, если кирпич совсем не против 😉
«Боже…что это происходит?!» — от наглости и негодования пылаю, рот открыт, и я хлопаю глазами от такой наглости и…своей дурости.
«Ты же сама его провоцировала. Сама начала!» — «Что я начала?! Я просто сказала, что означает знак!» — «Ага, но КАК ты это сказала! Будешь отрицать, что первая начала флиртовать?!»
Стукаюсь головой о стол, потому что нет. Не буду. Глупо это, так же и есть…
«Я себя вообще не контролирую, твою мать…меня как будто меняют на какую-то портовую шлюху каждый раз, когда он оказывается рядом!» — «А ОН ТОЖЕ ХОРОШ! Вы посмотрите только! Кирпич не против! А меня кто-то спросил?!»
Злостно хватаю телефон и бескомпромиссно печатаю, пропуская нужные кнопки, и благо Т9 спасает, иначе получилась бы полная хрень, которая выдала бы все мои эмоции с потрохами.
Вы:
Кирпич никто не спрашивает! Точка! И хватит мне писать «не по делу»! С твоей сестрой я разберусь сама, я ее не боюсь!
Максимилиан Петрович ⛔️
Я по тебе скучаю
«Твою мать…» — проносится в голове, и злость становится только сильнее, поэтому дальше я пишу еще яростней.
Вы:
Лилиане это говори, козел. Мне неинтересно
Максимилиан Петрович ⛔️
Это ревность?)
«МУДАК!!!..»
Вы:
🖕🏻
От дальнейшего падения, меня спасает звук открывающегося замка, и я отшвыриваю телефон подальше, выхожу в коридор, но…тут же замираю. Все ведь странно. Дверь открывается, сразу закрывается, потом снова открывается. Я вижу часть черной сумки с золотой буквой V, кусок длинных, черных волос, и логично, что это Марина, но самой принцессы так и не предстает, вместо того с лестничной клетки доноситься звук падения и разбивающегося стекла. Бегу без всяких мыслей, сразу же и ни секунды не медля, но когда пытаюсь открыть дверь, она натыкается на препятствие. Естественно сердце подскакивает, без понятия, что с ней могло случится, поэтому в щелку, до которой я смогла дотянуть полотно, просовываю голову.
«Картина маслом…» — Марина сидит сидит на заднице, вся развалилась, ноги в разные стороны. Она в луже красного, но я сразу по запаху определяю, что это вино, осколки бутылки которого теперь собирает самая богатая наследница Москвы и грязно матерится, как портовый рабочий.
— Подруга… — протягиваю со смешком, — Да ты в говно?
Она поднимает на меня совершенно расфокусированный взгляд, улыбается пьяной, дурной улыбкой, а через миг…начинает плакать. К моменту, когда мне таки удается протиснуться в проход, это уже не просто слезы, а прямо таки пьяная истерика. Бурная такая. Самая настоящая. С соплями, громкими всхлипами и бульканьем.
— Эй! — встряхиваю ее, — Марина! Что случилось?!