Хмыкаю, даже усмехаюсь, потому что у меня, по сути своей, только два пути. Первый — опять замкнуться внутри своей башки, но к чему это приведет, по сути то своей? Максимилиану Петровичу плевать, что я молчу, так даже лучше. И повеселится, и потрахается. Второй вариант — взять себя в руки и перестать растирать сопли по морде. Раз уж влипла, веди себя достойно, как говорится. Да и какой смысл то выбирать первую, проторенную дорожку? М? Он меня не отпустит, так хотя бы сама развлекусь. Не вечно же одним королевским особом играть на чужих нервах.
«Буду жестить», — киваю самой себе, сознательно идя в сторону, где мне может прилететь гораздо больше шишек. Но да, таков мой выбор и удел, — «Может быть так у меня получится по-настоящему его возненавидеть…»
Я решаю огребать.
— Амелия? — мое имя звучит громко и отчетливо со стороны прихожей.
Господин удивлен, что его шавка не выбежала, как обычно, и не встречает. В голове проносятся, как кинофильм, все те разы, когда я именно так и делала, за что я себя прямо ненавижу. Вот ненавижу!
«За дурость, за расхлябанность, доверчивость…» — за больную страсть и абсолютную неспособность пресечь и остановить свои же порывы. Контролировать.
— Амелия? Ты где? — снова зовет, но я упорно молчу в самом углу квадратной гостиной.
Смотрю в одну точку, только с нажимом держусь за бокал и прокручиваю его, скрежеча по дереву стеклом, за которым мерно двигается кроваво-красное лекарство от боли. Нет, это скорее панацея — лекарства не существует, и мне все также больно, я просто чувствую меньше.
— Котенок, я привез тебе твои тесты, — усмехается, следуя по коридору в сторону гостиной, — Ума не приложу зачем они тебе, но я заехал в аптеку и купил. Много. Девчонка смотрела на меня, как на придурка…
«А ты и есть придурок. Нет. Мудак…»
— Малыш, ну что за прятки? Ты спишь? — вижу боковым зрением через зеркало, как он заглядывает в мою спальню.
Не находит, очевидно, хмурится, и наконец переступает порог гостиной. Но он снова меня не видит, да и куда ему? Разве он вообще когда-нибудь видел меня? Вряд ли. Я ведь лишь бледная тень своей чудной сестрицы, которая все козыри в ход пустила для соблазнения моего мужчины. Нет, формально то понятно, что он не мой и никогда моим не был, но…она же все знала, и ее это не остановило, а лишь подстегнуло. Еще бы! Соперниц Лили ненавидит, их нужно уничтожать, даже если они твои младшие сестры.
— Черт! — наконец оборачивается в мою сторону и дергается.
Ха!
«Я напугала наследник, как потрясающе…» — наблюдаю за тем, как Макс тяжело дышит, держась за грудь. Смотрит на меня. Я вижу лишь очертания, но, спорю на что угодно, вижу куда больше него. Недаром же просидела тут столько времени — привыкла.
— Ты меня напугала!
Пакет с «моими» тестами летит на столик, а в голосе появляется непонимание с легким налетом злости.
«Мы не в настроении?»
— Почему ты сидишь в темноте?
Нажимаю на небольшую кнопочки лампы, и комната тут же озаряется хоть и слабым, но теплым светом, которого вполне достаточно, чтобы оценить его внешний вид.
«Красивый…» — думаю, плавно разглядывая его фигуру.
Макс одет в черную рубашку, расстегнутую сверху и брюки под цвет, на запястье у него теперь платиновые часы. Вроде и обычная одежда, но ему она так идет, что я даже в платье, в котором сейчас сижу, не дотягиваю до его уровня. Нет-нет, это объективно. Да, мое платье очень красивое, облегающее, без лямок. Волосы свои я тоже уложила назад в «мокром стиле», даже накрасилась. Черный смоки. Удачное сочетание, но до него мне, как до Китая раком. Я выгляжу и чувствую себя глупо, он — как рыба в воде. Делаю глоток вина, чинно держа бокал за ножку, наклоняю голову на бок.
«Интересно, а сиськи моей сестры помещались ему в руки?» — ядовито думаю и наконец говорю.
— Хорошо выглядишь.
В статье надо было дописать, что Максимилиан Петрович не умеет правильно распознавать обличающие намеки, потому что он улыбается и присаживается на спинку дивана. Складывает руки на груди. Часы ловят солнечный зайчик на миг, он отскакивает в стену, а потом пропадает. Прямо как его человечность…она же появляется только при «определенных обстоятельствах», когда надо то есть, но быстро скрывается за всем его пороком, самомнением и самооценкой.
«Чего я от него вообще жду? Властелин мира «тонко» намекнул, что иногда люди делают что-то, просто потому что могут. Его случай. Он просто может издеваться надо мной, ведь никакого наказания не последует. Еще бы! Кто его сможет наказать? Он — Властелин мира, просто помладше…»
— Ты еще лучше, малыш.
Голос низкий, все понятно. В ход идет привычное соблазнение, а еще явные намерения получить побольше секса. Конечно да, так и есть, да и зачем еще ему здесь быть? У любовницы то.
— Где был, что видел? — Макс усмехается и пару раз качает головой, потом пожимает плечами.
— Да ничего особенного.
— Не расскажешь? Мне то тут с высоты плохо видно, что там происходит на земле.
Щурится. Наконец он начинает понимать, что не просто так я тут сижу, что все вообще не просто так.
— Ты опять начинаешь? — наконец изрекает, потирая глаза, — Мы же договорились…ты обещала потерпеть.
— Так ты ответишь мне?
— Что мне ответить? Был на встрече. О многом скажет?
Тихо усмехаюсь "злости", что стала появляться более отчетливо.
«Ой, нам не нравится, когда шлюхи лезут в «дела»?! Правильно. Шлюхам и не положено много знать, им положено совершенно другое…» — делаю еще один глоток,
— Что пьешь?
— Ты разве не видишь? — хамлю в похожем стиле, — Вино.
— И что за повод?
Размыто пожимаю плечами, Макс продолжает смотреть. И смотрит еще пару мгновений, пока не вздыхает, не издает смешок и не кивает пару раз.
— Понятно. Ты на что-то злишься?
«Бинго!»
— Пойду переоденусь, и потом мы поговорим.
Как же меня бесит его уверенность в том, что он способен решить любую проблему. Как же злит, что он и не воспринимает ее всерьез, меня не воспринимает! По его подаче я прекрасно понимаю, что он в очередной раз считает, что я маюсь дурью, что пара поцелуйчиков и «трах» меня быстренько угомонит…поэтому и кидаю ему в спину вопрос.
— А почему ты никогда не рассказывал, что знаешь пять языков?
Макс резко тормозит, оборачивается, но я смотрю лишь перед собой и усмехаюсь.
— И фехтование? Серьезно? Не очень представляю тебя в белом комбезе.
Ответа не получаю, но чувствую взгляд, а еще, клянусь, слышу, как винтики в его башке начинают быстро шевелиться. А потом получаю хриплое…
— Откуда это здесь?!
Я не очень понимаю о чем он, но все равно не смотрю, меланхолично вырисовывая круги на деревянном подлокотнике, почти как его папаша, только в другом кресле. То теперь покоится в столовой, так как видеть его просто невыносимо мерзко.
«Как будто на месте подлокотников моя задница!» — немного передергивает, но я быстро отвлекаюсь на Макса.
Он быстрым шагом пересекает комнату и останавливается у столика чуть правее меня. Тут то до меня доходит…
«Чашка…я забыла убрать чашку Властелина мира…» — белая, две палочки корички.
Макс смотрит на нее, как на ядовитую змею. Наверно, примерно также я смотрела и на корреспонденцию от миллиардера: удивленно и с отвращением.
— Я спросил… — хрипло начинает, потом резко поворачивает на меня голову, раздув ноздри, — …Откуда здесь эта сраная чашка?!
— Она здесь и была…
— ТЫ ПОНЯЛА О ЧЕМ Я! — орет в голос, моментально выходя из себя, я же расслаблено откидываюсь на спинку стула и усмехаюсь.
— Узнал, да?
— Что он здесь делал?!
Рычит. Хрипло, низко, но рычит, и так, как я еще не слышала. Мне, честно, страшно, но это быстро проходит, давится вином, как бетонной плитой, и я достаю журнал из складки кресла. Расправляю. Пару мгновений смотрю на обложку с улыбкой, а потом резко швыряю прямо в лицо этому лживому ублюдку. Макс жмурится рефлекторно, но стоит газетенке упасть к ногам, сразу же пялится на него, а я притворно-спокойно-сахарно и наконец отвечаю.