— Доколе? — подвизгнул из угла седенький интеллигент Комков, четверть века назад по блату закосивший от армии под пророка Елисея. — Мне отмщение и аз воздам — допрыгаетесь! Послание к Идумеянам, песнь 3-я, статья 105-я прим: врачующим и санитарующим — публичное покаяние в пещи огненной!
Контингент одобрительно загудел.
— А ну ша, дебилы! — в дверном проёме обрисовалось горой тело Захара Думова.
— Явление альфа-самца народу, — буркнул пророк, отползая в тень. Захар, бывший ОМОНовец, отдыхал здесь, спасаясь от статьи «превышение полномочий». Он привычно вразвалку двинулся сквозь толпу — пространство между паханом и неофитом раздалось.
— Ты чо тут, самый типо умный? — Захар дёрнул щуплого Кобу за ус. Сумасшедшие замерли в предвкушении — но всё случилось слишком быстро, словно снятое в условно-клиповой манере. И вот уже туша Думова с воем ползёт по кафелю на карачках, а Сталин без усилия двумя пальцами водит его вокруг себя за умело сломанный мизинец…
— Долго я к вам добирался, слушай, — проникновенно обратился он к партнёру по танцу. — Сапоги запылились — неудобно перед товарищами.
С этими словами ряха Думова была нагнута к голенищам нового пахана. Поняв, чего от него требуют веления времени, поверженный авторитет принялся, всхлипывая от усердия, вылизывать языком сталинские сапоги.
— Я же вам говорил, доктор, — сощурился полковник Галицын.
— К бабке не ходи — он. Вопрос в другом — откуда им известно о «Белой руке?» Это же внутренняя информация ФСБ, вы один имеете спецдопуск?
— Да здесь у половины больных запущенная телепатия, — безнадёжно махнул рукой главврач, — Енотов после курса электрошока вообще мыслью ложки гнёт. Чего только ему не кололи — без толку. Пластиковую посуду пришлось купить. Так что увы — информация, у нас, как говорится, витает в воздухе. Но наружу не выходит…
В это время на пульте замигала красная лампочка вызова.
— Это из приёмного покоя, — накинул халат Абрикосов. — Опять кого-то привезли. Не желаете составить компанию, князь? За питомца своего не волнуйтесь, отсюда ещё никто не сбегал.
Доставленная оказалась довольно миловидной девахой в белой ночнушке до пят, с венком из полевых цветов поверх неровно выстриженной русой головы.
— Взяли в приёмной губернатора, — громко шепнул доктору на ухо медбрат. — Никифор Юльевич лично просил присмотреть за этой Офелией.
— Хм… Как же она проникла туда… в таком виде? — недоверчиво спросил полковник Галицын.
— Никто понять не может. Взяли прямо из кабинета — вломилась и потребовала денег. Губернатор в шоке.
— А скажите-ка нам, милая, — мягко обратился к задержанной доктор, — для чего вам понадобились деньги?
— Раздам бедным! — полковник невольно поёжился — казалось, сквозь распахнутые глаза этой пигалицы на него глядело само безумье, жалкое и величественное. — Правительство США должно каждому жителю Земли по две тысячи долларов. Пусть для начала вернут долю моей покойной бабушки — вот её расписка. Об остальных поговорим после, — девушка предъявила доктору смятый клочок бумаги. Он был испещрён некими замысловатыми символами.
— Вы позволите? — Галицын протянул холёную руку с магистерским перстнем на мизинце.
— Деньги вперёд! — девица быстро спрятала клочок за спину.
— Я полагаю, доктор, картина ясна, — скучливо отвернулся князь. — Оформляйте быстрей — и едемте обедать.
— Представьтесь, пожалуйста, — мягко обратился Абрикосов к больной.
— Как? Вы меня, что ли, не узнали? — она величаво оправила венок. — Я — святая Екатерина Вятская и Марадыковская!
— Чтобы называться святой, дорогуша, нужно как минимум явить при жизни чудеса, — повернулся к ней раздосадованный князь — махровый цвет идиотизма уже начинал бесить. — А вы что? Являетесь к официальным лицам, пардон, в неглиже… Какие-то доллары… Стыдно-с!
— Чудес захотели? — в глазах святой проблеснул нехороший огонёк, губы что-то быстро забормотали. В следующую секунду она с воплем вскочила на табурет, указывая пальцем на Галицына.
— Нянька! Хлорку! У этого насекомые!
Все взгляды невольно скрестились на замершем эмиссаре ФСБ. И тут из-под его белоснежной манжеты по-хозяйски выполз на руку упитанный чёрный таракан, волоча торчащее из зада кожистое яйцо. Зарычав от омерзения, полковник судорожно встряхнул кистью. Таракан перелетел на халат старшей медсестры и шустро убежал за воротник. Под визг толстухи, ощущая щекотание мерзких лапок тут и там по телу, князь в панике ринулся вон из приёмного покоя.