Срань подзаборная! Больно!
- Из какого ты калана? Ремосикс? Альторникс? Может Брадикс? Отвечай мне! – вопил высший.
- Что за? – очухался Ларсоний. – Что это было? Где я был?
Действие эйфории оказалось короче, чем хотелось.
- Лиши его навыков Ларсоний, - вместо ответа сказал Думадил. – Может тогда он заговорит.
- Это он со мной сделал? Клянусь схемой, я убью тебя низовой!
- Ты меня не услышал дор су? Лиши его навыков.
Ларсоний подошел ближе, как-то по-особому сжал пальцы и воткнул их в меня.
- Теперь не залезешь ко мне в черепушку низовой?
Он воткнул пальцы! В меня!
Я выдал запоздалую реакцию - заорал! Моя ключица оказалась зажата в чужом кулаке.
Но это оказалось не самым страшным. Полоска с энергий стала серой, неактивной.
- «Плохо наше дело Марк», - сказала Стик.
А то без её советов не понятно.
Как оказалось – не понятно.
- Паразит! – закричал Ларсоний не отрывая руки.
Взгляд нашел иконку с маскировкой. Она тоже стала серой и неактивной.
- Так ты паразит… - сказал Думадил. – Обманщик. Красный. Не отпускай его Ларсоний. Мне надо подумать.
- О чем тут думать?! Соберем его гниль и сдадим в Бельстрате. Это ж целая куча счетов.
- Я сказал мне надо подумать! Информация ценнее счетов. Если ты этого не понимаешь, то лучше молчи!
- «Что мне делать Стик?»
- «Думать Марк. Я тоже думаю. Но пока не вижу никаких возможностей».
Прямо передо мной светился перископ Ларсония. Способность ощущать чужие эмоции сохранилась. Ларсоний полностью изменил свое отношение ко мне. Теперь он меня боялся.
Может попробовать сыграть на этом страхе?
Нужно чтобы он выдернул пальцы. Тогда станут доступны навыки.
Но как это сделать?
- Говорить по-хорошему ты не будешь? – спросил меня Думадил.
Отвечать я не собирался.
- Связи с Бельстратом нет, а тащить туда живого паразита долго и опасно. Ты можешь сбежать… - продолжал рассуждать высший. – Значит информацией придется пожертвовать. Убей его Ларсоний.
Что? Что значит убей его?
Ну уж нет! Рывок! Боль. Бесполезно. Пальцы Ларсония крепко держали за ключицу.
Снова рывок. Нет результата. Еще раз! Еще!
Срань подзаборная! Как мне вырваться?!
Кулак Ларсония прилетел прямо в лицо. Мир поплыл, голова откинулась назад, увлекая за собой тело.
Глава 26. Предатель.
Мир шатался.
Срань подзаборная! Почему так тяжело думать?!
Чужие пальцы оставили ключицу.
Значит сейчас будет последний удар. И все.
Но вместо удара раздался вопль. Вопил Ларсоний.
Что происходит?
Способность соображать возвращалась. За прошедшие несколько мгновений, ситуация на берегу сильно изменилась. Кардинально. Ее изменил Цверг. Не знаю уж, откуда он выскочил. Стоя на задних лапах, Цверг возвышался над Ларсонием. Два отростка на груди проткнули плечи высшего и подтягивали его к брюху.
Вопль оборвался. Нечему было больше кричать. Брюхо Цверга открылось, и широченная зубастая пасть откусила высшему голову вместе с перископом.
Да уж… Вот тебе и нет рта… А ведь когда-то я и сам был в такой ситуации…
По спине побежали мурашки.
В тушу Цверга врезался Думадил. Оба его топора врубились в хребет питомца. Цверг заверещал и отпрыгнул в сторону. На его светло-коричневом мехе появились кровавые подтеки.
Думадил не собирался останавливаться и снова наступал. Но куда ему соревноваться в скорости с Цвергом, который отпрыгнул в сторону на какое-то колоссальное расстояние, а следующим прыжком оказался уже за спиной Думадила и ударил лапой. Она должна была смести высшего.
Не смела.
Думадил, как-то вдруг, просел и замедлился, вдавив землю под собой. Будто бы он разом стал в несколько раз тяжелее. Лапа монстра словно в камень врезалась. Но и на камень есть управа. Цверг встал на задние лапы и начал разворачивать свои скрытые в мехе отростки.
Помню какие они острые… Видел. И видел, как они прокололи Ларсония. Кажется конец Думадилу.
Но Думадил обрубил эти отростки до того, как они развернулись. Цверг снова заверещал и отпрыгнул в сторону. Выглядел он как пес, которому прищемили лапу.
- Не тронь его! – заорал я, поднимаясь на ноги.
Высший повернулся ко мне и поморщился, словно от зубной боли.
Оружие! Копье Ларсония! Вот оно!
Я подбежал к телу высшего и сжал пальцы на древке, случайно коснувшись кожи трупа. В меня перетекли его платы.