И всё в таком духе. Но я старался обращать на это внимание исключительно в комедийных целях, ведь смеяться над чужими необоснованными оскорблениями в твой адрес бывает так приятно.
Во время завтрака я, как и планировал, пролистал личное дело, которое мне принёс Семён Геннадьевич.
- Да ладно!? Это неожиданно. Неожиданно приятно. Это может стать серьёзным козырем в нашем рукаве.
Ближе к ужину от президента мы услышали ещё одно обращение:
- Граждане, я хотел бы Вам сообщить о том, что розыск того вандала, который осквернил памятник «Четыре», идёт полным ходом. А этому преступнику я хотел бы лично сообщить: рано или поздно ты будешь найдет и наказан. Однако я даю тебе шанс: если ты объявишь себя сам, а также публично признаешь свою ошибку и откажешься от отрицания своих взглядов на цвет глаз, я лично помилую тебя, и ты сможешь спокойно и мирно жить на свободе.
После этого обращения Родион попросил переговорить со мной тет-а-тет. Этот разговор не просто удивил меня, он меня поразил меня до глубины души. Я узрел истинную сущность Родиона. Увидел в нём то, о чём до этого и не мог даже подумать. Но прежде, чем озвучить наш разговор я хотел бы продемонстрировать вам то, что мы услышали на следующий день в новостях.
- Лицо, осквернившее памятник «Четыре» отозвалось на призыв Президента явиться с повинной и сейчас, многоуважаемые зрители, Вы можете в прямом эфире наблюдать за это признанием и откровением.
На главной площади страны (там, где как раз стоит тот памятник) им удалось собрать достаточно большую группу людей. Родион стоял перед ними на сцене.
- Как уже было сказано, именно я – тот человек, который разрисовал стоящий позади меня памятник. Как понятно из рисунка, я принадлежу, ну, или, вернее сказать, принадлежал к «трём факелам». Я откликнулся на призыв нашего президента, и поэтому я стою здесь перед вами. Меня зовут Родион, и я хочу сделать заявление: несколько лет я находился в так называемом городе забытых людей, куда свозят таких, как мы, не согласных с тем, что власть ежедневно обманывает вас! С тем, что людям регулярно промывают мозги этим бредом про цвет глаз и я сожалею только о том, что не взорвал тот поганый памятник… - полицейские увели Родиона, а в толпе поднялся гул. Полиции потребовалось немало времени, чтобы разогнать эту толпу.
За день до этого Родион сказал мне наедине:
- Костя. Я хочу воспользоваться этим шансом и признаться, что это я.
- Род…
- Не перебивай меня! Нет, я не собираюсь говорить эту брехню про то, что я согласен с этими идиотами. Я всегда буду верен нашим общим идеям. И я хочу в прямом эфире (а они по любому устроят именно прямой эфир) сказать всё, что я думаю о них.
- Но тогда тебе не видать помилования! Тебя осудят, да ещё с двойной строгостью!
- Да, но ты представляешь, какой это шанс!? Сколько людей это услышат!? Тем более, ты же знаешь, что вся власть построена на сплошной лжи! Они найдут какую-нибудь подставную фигуру и заставят её сознаться! Это будет невосполнимым ударом по нам! Все подумают, что для нас наша идея ничего не стоит, а так они узнают! Всё узнают!
- Родион.
- Да?
- Спасибо. Если среди нас и есть человек, которого стоит уважать, то это ты!
- Что ж, может быть. Но я не единственный такой.
Мы потеряли в своих рядах одного из самых творческих и энергичных "бойцов". Даже связей Семёна Геннадьевича не хватило, чтобы освободить Родиона (что, в принципе, не удивительно). Но эта потеря не была напрасной. Уже через несколько дней до меня начала доходить информация о том, что мы перестали быть монополистами в антистереотипной деятельности. В отдельных местах начали находить граффити, в некоторых газетах стали обнаруживать статьи, а также прочее творчество, прямо или косвенно критикующее стереотип цвета глаз, которое не принадлежит к авторству моих ребят (хотя иногда эти неизвестные всё же использовали изображение трёх факелов). Пусть такие случаи были единичны, но они были единичны, но они БЫЛИ, и это означало, что наша деятельность начала давать первые "плоды".