Пока Елена Григорьевна все это говорила, бледность с лиц пропала, все достали свои телефоны, Паша отыскал табличку, Сонечка аптечку, все выстроились и готовы были стартовать по команде. Удивительная женщина!
- Жень, держись в поле зрения, пожалуйста – попросила меня Стася, оказавшись рядом со мной. И как от доски пробралась сюда? Должна же была вместе с Соней и Еленой Григорьевной стартовать?! – Женя!
- Хорошо, но не волнуйся. Всё в порядке и схемы десятки раз отработаны. Бояться нечего – ободрила я подругу, но в её глазах был такой ужас, что не описать. Она вцепилась мне в руку и почти умоляла.
- Держись рядом. Пожалуйста, Жень. Пожалуйста – прошептала, сжимая мою ладонь. Я порывисто её обняла.
- Не пропаду. Мы ж с яслей вместе, всегда и всюду. И какой-то пожарной тревоге этого не изменить, да, Стаськ? – улыбнулась подруге ободряюще. Она крепко меня сжала и тут же отпустила. Подумала мгновение и скинула каблуки.
- Неудобно. Ещё ж и мелкого, возможно, придется выводить, а ему тянуться далеко будет. А может, за младшего сойдешь ты? А что, по росту подходишь… – попыталась пошутить Стася, но я видела, что ужас из глаз никуда не пропал. Действительно боится пожара и неразберихи? Это в классе спокойно, нас Григорьевна успокоила, а там, в коридоре, неизвестность. Но, как бы то ни было, надо идти. Права наша строгая Горгулья, мы должны, мы старшие, на нас ответственность.
Вышли из класса. Прошли по коридору, в котором действительно один класс как с цепи сорвался. Бегали, суетились, мешали остальным и сеяли панику. Учителя, как могли, успокаивали и старались всех выстроить, но хаос только набирал обороты. Мы шли по чётко намеченному плану, заглянули в кабинет первого класса. Детки стояли совсем напуганные, но часто-часто кивали головами на все распоряжения учителя, хоть и тряслись немного. Мы решили, что всё в порядке и педагог справляется. Пошли к следующему, вот там царил настоящий хаос. Дети забрались под парты, плакали, звонили родителям. Учительница старалась, почти безуспешно, призвать своих учеников к порядку и вывести их из кабинета. Но все было тщетно. Она уже чуть не плакала, когда вмешалась наша Елена Григорьевна.
- Так, гордость школы, 1 А, и что я вижу? – мягко начала она – сидим, как суслики трясёмся! А должны были что? Правильно, учителя слушать. Или вы не хотите гордостью школы быть? Посмотрите, как себя 10 класс ведёт, стоят смирно в коридоре, ждут вас. Хотят вместе с лучшими ребятами выйти из школы, а вы? Не хотите выходить? – притворно расстроенно вопросила она, – придётся, видимо, старшеклассников расстроить тем, что вы не хотите с ними идти. Ну, да ни чего, обойдутся, не маленькие, – и сделала вид, что выходит.
- Подождите! – выползла из-под второй парты девочка – не надо их расстраивать. Я с вами пойду!
- И я, – послышался другой детский голосок.
- И мы, и мы хотим! – со всего класса.
- Тогда слушаем учителя и по команде выходим. Берёте за руки моих учеников и идёте с ними. Не торопитесь, не бежите, а сохраняете почти армейский шаг! Вы же Гордость нашей школы! Так не уроните авторитет в столь важный момент!
- Да! – закричали из класса, а Елена Григорьевна облегченно выдохнула.
- Что ж, каждый разбирает по ребёнку и выходим. Саша, ведешь ты. Путь знают все. От маршрута не отклоняться, а я проверю ещё пару классов…
К нам стали выходить первоклашки. Старшие брали их за руки и вели к лестнице. Малыши, видя, как вокруг носятся хаотично другие ребята, пугались и жались к нашим, но шаг не сбавляли. Вот уже Стася взяла за ручку вихрастого темненького мальчугана и повела его, я тоже подошла к двери в кабинет, как вдруг почувствовала толчок. Резкий, неожиданный и сильный. И вот я, маленькая и до обидного легкая, лечу в сторону окна. К моему лицу приближается выкрашенная в зеленый батарея. Во рту появляется мерзкий привкус железа, а всё вокруг заволакивает темнота.