— Всё равно не могу тебя понять...
— А что там понимать, Лис? Всю жизнь была одинока. У меня был только один мужчина, который воспользовался мной и ушёл к другой. А меня обозвал жирной коровой и дурой. Был ещё один извращенец мне по плечо с фетишем на крупных женщин, но я его сама прогнала. Вот и весь мой опыт. А я пол жизни мечтала о ком-то большом и сильном, чтобы рядом с ним я могла почувствовать себя не жирной коровой, а хрупкой женщиной, которую будут оберегать и хотя бы изредка удовлетворять. А тут он: такой большой, теплый и нежный. Я впервые почувствовала себя так хорошо в объятиях мужчины, и всё равно, что у него хвост и рога. Я бы его и с третьей ногой приняла. Уж больно приглянулся. А своё отпускать я не привыкла.
Робко похлопала подругу по спине. Если она счастлива, то мне незачем возражать. Главное, чтобы он потом её не разочаровал, это мистер «большой, тёплый и нежный».
— Ты только сердце береги, — решила предостеречь её.
— Кажется... поздно... — прозвучало как-то совсем обречённо.
— Да уж, влипла ты, Любовь.
— Ничего не влипла. Вот увидишь, я ещё поборюсь за нас. А тебе я советую присмотреться к своему чёрному. Он тоже хорош.
— Ничего это он не мой, — проскрежетала я.
— Значит сделай его своим.
— Нет. И точка!
Тут наш разговор поменял русло. Я рассказала подруге о своих мучениях и о мучениях робо-женщины, что приняла ярость Шагаса на себя, за что я безумно благодарна ей, хоть она сейчас, скорее всего, где-то на переработке мусора.
— Ладно, мне уже пора. Он спит, но если проснётся без меня — мне несдобровать. Видела бы ты как сильно он прижимал меня к себе во сне, аж кости трещали. Еле выбралась...
— Представляю, — ответила ей.
— Да не злись ты. Я приду позже, а пока покажу, как пользоваться дверью. Ничего сложного, просто положи ладонь на поверхность и легонько толкни в любую сторону. Куда толкаешь, туда она и двигается. Удобно, правда? — она показала простое действие на примере, открыла дверь и скрылась за ней.
Даже не попрощались. Да это и не нужно: в душе у обоих появилась твердая уверенность — это не последняя встреча.
И снова я одна.
Однако наслаждаться одиночеством и покоем долго не пришлось. Через минут двадцать, если верить внутренним часам, появился виновник всех бед — ненавистный чёрный Шагас.
Мужчина плавно ступил внутрь, держа в руке белую коробочку. Холодно, как в первый раз, оценивающе окинул мою дрожащую фигуру цепким взглядом. Казалось, его взгляд ощупывал всю меня, не упуская ни единой детали, буквально заглядывая внутрь дрожащего тельца.
Теперь, когда я спокойна, а страх и боль не затмевают разум, я тоже могу его лучше разглядеть. И с удивлением подмечаю, что в нём есть нечто такое, что, безусловно, притягивает взгляд. Хочется смотреть в чёрные глаза, хотя раньше я предпочитала избегать прямого контакта взглядов. Сейчас же что-то изменилось.
Несколькими шагами преодолел разделяющее нас пространство и очутился в непозволительной близости к моей тяжело вздымающейся груди. Его присутствие не пугало, скорее волновало.
— Это тебе... подарок, — прозвучало как-то совсем устало, словно мужчина вложил последние силы в эти слова.
Покорно взяла белую коробочку и покрутила её в руках. Тяжёлая штука, хотя и маленькая, а ещё цельная — не видно ни одного стыка.
— Встряхни её несколько раз, — пояснил Шагас, видя моё недоумение.
Как только я выполнила простое действие, вещица в моих руках завибрировала и начала раздуваться. Через несколько секунд я крепко сжимала в руках белую тряпку. А когда расправила её, то увидела — платье.
Лично я бы эту тряпку никогда не назвала бы подарком, однако всё же поблагодарила его. Кто знает, вдруг это традиция или последний писк моды?
Странно, но я чувствовала противоестественное, ничем не объяснимое спокойствие и даже доверие к этому представителю инопланетной цивилизации.
— Я хочу есть... — как-то уж слишком жалобно выдавила из себя, слова подкрепили характерные звуки голода. Мой желудок буквально ревел о том, что в нём давно не было ничего съедобного.
Он, кивнув, подошёл к стене, одним плавным движением открыл новую для меня дверь и вошёл внутрь. Через пару минут он вышел обратно, а рядом с ним, бесшумно передвигаясь на множестве колёсиков, стояло непонятное нечто. Огромный прямоугольник, размерами больше подходящий на гроб, нежели на робота.