Прямо по неподвижно лежавшим в своих постелях людям неторопливо ползали какие-то темные существа размером с локоть. Несоразмерно крупные головы и недоразвитые, тщедушные тельца с маленькими лапками и длинными, тонкими хвостами делали их похожими на гротескных головастиков. Некоторые из существ словно бы обшаривали тела людей, постоянно переползая с головы к ногам и обратно; другие присасывались прямо к головам, крепко обхватив лицо человека всеми четырьмя конечностями и прильнув ко рту, словно собираясь делать искусственное дыхание. На спинах у некоторых «головастиков» Охотник различил точно таких же существ, но значительно меньше размером.
Движения странных существ были медленными, словно бы заторможенными — одни переползали с одного человека на другого, время от времени издавая те самые скребущие звуки; другие неподвижно застывали на груди спящего, пристально всматриваясь в его лицо. Охотник посмотрел на раскинувшегося поверх одеяла мальчика, чья кровать стояла в двух шагах от него — одно из существ в этот момент как раз устраивалось у того на голове, вцепившись тонкими костлявыми пальцами в щеки и крепко вжав свою сморщенную мордочку прямо в лицо продолжавшего неподвижно лежать ребенка. Секунда — и темное тельце жуткого создания вдруг запульсировало и слабо замерцало, он словно бы всасывал в себя что-то прямо изо рта ребенка, издавая тихие булькающие звуки.
Джад опустил свечу на пол и крепко обхватил пальцами рукоять меча: он понятия не имел, что же ему сейчас предпринять. Внезапно из-за стены мрака, оттуда, где должна была находиться входная дверь, выкатились пять черных шаров, в которых Охотник сразу же узнал манатары. Прокатившись к рядам кроватей, шары застыли на месте и начали медленно-медленно разворачиваться, прямо на глазах превращаясь в точные подобия ползавших по людям существ. Джад не находил в себе сил сдвинуться с места, завороженный этим странным зрелищем.
Два полностью развернувшихся существа-манатара тем временем уцепились лапками за края ближайшей кровати, на которой спала какая-то женщина, и неторопливо полезли вверх. Третий, самый крупный из всех, повернул к нему свою уродливую бугристую голову и уставился Охотнику прямо в глаза.
Джад захотел отвести взгляд, но не смог: маленькие блестящие глазки существа буравили его насквозь, словно острые копья. Он снова ощутил липкое прикосновение чужого, жуткого разума, неотвратимо заполнявшего его собственное сознание, словно плотное желе. Неведомо откуда поднявшийся в комнате ветер рывком затушил фонарь, ноги Охотника внезапно подогнулись — и в следующее мгновение он рухнул на пол без чувств, словно подкошенный.
Радужный Грот
Неро неторопливо потягивал виски из граненого бокала, удобно расположившись в кресле перед разгорающимся камином. Сегодня с утра он пребывал в задумчивом настроении и потому решил явиться в грот в своем обычном облике: никаких клубов тьмы или монашеских одеяний. Одетый в простой черный камзол без украшений и такого же цвета брюки, Неро сейчас ничем не выдавал своей истинной сущности. Подняв бокал на уровень глаз, он посмотрел сквозь него на язычки огня и слегка взболтнул напиток, звякнув кубиками льда.
Его собеседник стоял в небрежной позе, опершись о камин — но побелевшие костяшки пальцев правой руки, вцепившейся в темный камень, выдавали его волнение. В другой руке широкоплечий мужчина сжимал нетронутый бокал вина.
— Ты точно уверен, что сегодня уже никто не пожалует? — Неро лениво провел пятерней по зачесанным назад смоляным волосам. — Бланка, к примеру, или Челеста?
— Уверен, — ответил мужчина слегка напряженным голосом, — последняя встреча была позавчера, а новостей все равно никаких нет. Чего им опять сюда являться? Канус бы всех предупредил.
Неро поставил стакан на подлокотник.
— Ну кто их, женщин, знает… поболтать о том о сем, без посторонних-то ушей… — усмехнулся он.
— Впрочем, неважно. Так что ты хотел мне сообщить? Так срочно?
Широкоплечий, словно вдруг вспомнив о своем вине, отхлебнул почти половину бокала и закашлялся.
— Не нравится мне вся эта затея, Неро! — выпалил он. — Я думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, что эти трое вообще-то обречены. И мы вместе с ними, если он узнает о том, что здесь происходит. А он рано или поздно узнает!
— Так уж сразу и обречены? — с сомнением в голосе протянул Неро. — А почему ты не сказал им этого раньше? Теперь-то уже поздно, разве нет?
— Для них поздно, для нас — отнюдь! — порывисто возразил мужчина, — мы еще можем все поправить!