Немного помедлив, Йорн решил двигаться дальше. Если кто-то и проник в здание, это все равно уже ничего не меняло — сейчас нужно во что бы то ни стало добраться до сейфа и разыскать Руберта. Только бы у них не оказалось приборов ночного видения… по крайней мере, это отчасти уравнивает шансы.
Свернув за угол, командор зашагал чуть быстрее: здесь было немного светлее, чем в предыдущем отрезке коридора, а впереди он отчетливо различил мерцающую зелеными огоньками панель сейфа. После того, как сильная буря недавно вывела из строя генератор, Йорн приказал подключить оружейный шкаф к резервному источнику питания. Как оказалось, это было очень кстати.
Находящиеся друг напротив друга двери кухни и подсобного помещения оказались распахнутыми настежь — кухня выходила окнами прямо на трансформаторную станцию, поэтому дверной проем отсвечивал рыжими отблесками пламени.
«Кому и зачем понадобилось сейчас лезть на кухню? И в подсобку?» — мелькнуло в голове у Йорна.
Он замер на месте, весь превратившись в слух. Если там, впереди, недавно кто-то и пробирался, то теперь он вряд ли находился где-то поблизости. Командор не мог различить ни единого постороннего звука, до его ушей доносилось только отдаленное потрескивание огня да слабый шум дождя, барабанившего по крыше здания. Или там никого не было, или кто-то затаился и поджидает его в темноте. В любом случае, стоять здесь и ждать неизвестно чего — вряд ли самый лучший выход из положения.
Очень медленно, держа палец на спусковом крючке, Йорн двинулся вперед. Поравнявшись с дверными проемами, он резко развернулся и буквально влетел в кухню, описав стволом винтовки широкую дугу.
Здесь тоже было пусто. За окном бушевали языки пламени, пожирающие развалины станции, дверцы одного из шкафов были распахнуты настежь, и на полу валялись кастрюли и сковородки вперемешку с битым стеклом. Скорее всего, последствия взрыва, подумалось Йорну. Вряд ли тут кто-то побывал, иначе зачем бы чужакам было рыться в кухонной утвари?
На всякий случай проверив подсобку, он направился дальше, по-прежнему соблюдая предельную осторожность и то и дело оглядываясь через плечо.
Сейф находился в самом конце коридора, который потом разветвлялся на два узких прохода: левый вел в спальное крыло здания, а правый — к входной двери. Подобравшись к развилке, Йорн сначала убедился в том, что его никто не поджидал за углом, и только после этого взялся за изучение сейфа. Его содержимое, как и расположение отдельных предметов, командор знал наизусть и мог прекрасно ориентироваться внутри даже вслепую.
Нащупав прохладную резиновую рукоятку фонаря, Йорн вытянул его из гнезда, щелкнул кнопкой, и внутренности сейфа осветились бледно-желтым светом. Оружие и коробки с боеприпасами были на месте, не хватало только пулемета, которым вооружился капрал, и трех легких автоматов — по одному на каждого из остальных солдат.
Отставив свою винтовку в сторону, командор снял с ложемента ручной пулемет АР-500, самое мощное из хранящегося на базе огнестрельного оружия. Оборудованный собственным тактическим фонарем, прицелом ночного видения и подствольным гранатометом, пулемет был хотя и тяжеловат для того, чтобы ходить с ним в атаку, но для обороны от превосходящих по численности сил противника он подходил идеально.
Перехватив оружие обеими руками, Йорн двинулся по направлению к выходу, обшаривая лучом пол, стены и даже потолок коридора. Дрожащий конус света выхватывал из темноты мелкие трещины на штукатурке, кое-где отклеивающиеся уголки обоев и бесполезные сейчас плафоны ночного освещения — пока не наткнулся на бесформенную груду тряпья, сваленную прямо около входной двери.
Присмотревшись, командор заметил торчащий наружу черный форменный ботинок, а рядом с ним бледную растопыренную пятерню, в неверном свете фонаря похожую на гротескную каракатицу.
То, что он принял за кучу одежды, на самом деле оказалось безжизненным человеческим телом.
Йорн крутанулся на месте, убедившись в том, что за спиной у него по-прежнему никого нет, и быстрым шагом направился к двери, ни на секунду не упуская из виду темную кишку коридора перед собой. В казарме по-прежнему царила тишина, и звук собственных шагов командора, казалось, разносился сейчас по всему зданию.
Приблизившись к лежащему, он опустился рядом с ним на колени и перевернул неестественно скрючившееся тело на спину. На него уставились мертвые, остекленевшие глаза Руберта: лицо солдата было перекошено от ужаса, а горло по дуге пересекала широкая резаная рана. Растекшаяся вокруг головы трупа темная стеклистая лужа, которую Йорн заметил только сейчас, была такой обширной, словно из бедняги выпустили всю кровь до последней капли.
Проклятье, что здесь такое происходит? Командор усилием воли подавил в себе начинавшую зарождаться панику, стараясь мыслить рационально. Входная дверь была заперта изнутри, и на ней не было никаких следов повреждения — тот, кто прирезал Руберта, должен был подобраться к нему изнутри казармы. Следовательно, враг проник в здание через одно из окон.
Осторожно тронув пальцем вязкую поверхность лужи, Йорн отметил про себя, что кровь была все еще теплая, и пока не успела застыть — значит, солдат был убит совсем недавно. Подняв голову, он затаил дыхание и прислушался, крепко сжимая в руках оружие: из прохода не доносилось ни малейшего шороха, казарма как будто бы вымерла.
Командор многое бы сейчас отдал за то, чтобы узнать, сколько всего нападавших высадилось на острове. Что, если убийца Руберта проник в здание не один? Что, если они прямо сейчас подбираются к нему с разных сторон коридора?
В любом случае, у Йорна оставался только один шанс: пробиться на вышку, чтобы вместе с Джеммой и Молтоном дождаться прибытия подкрепления. Трое или даже четверо из них уже убиты: похоже, враг слишком силен, чтобы сражаться с ним в открытую — а, тем более, вслепую.
Командор поднялся на ноги и задумчиво посмотрел на тяжелую, обитую стальным листом дверь. Судя по всему, братья Бронко покинули казарму первыми, как только услышали сигнал тревоги. Их расстреляли из-за ангаров, после чего Скиффи приказал Руберту заблокировать и охранять вход, а сам выбрался из здания со стороны станции, сразу же вступив в перестрелку с врагом. Через несколько минут станция была взорвана — вероятно, вместе с самим капралом. Злосчастный Руберт сосредоточил все свое внимание на двери и был прирезан кем-то, подкравшимся к нему из-за спины. Прирезан, потому что убийца явно старался не привлекать к себе внимания — он знал, что Йорн все еще находится в казарме.
По коже вдруг пробежал неприятный холодок: командор вдруг ощутил на себе чей-то пристальный, холодный, изучающий взгляд. Что им от него нужно, черт возьми? Неужели невидимые диверсанты охотятся именно за ним?
Он огляделся по сторонам. Отправляться сейчас назад, по темному лабиринту коридоров, где наверняка таились враги, было равносильно самоубийству. Йорн Тиллман вовсе не был героем, способным в одиночку справиться с целым вражеским отрядом; наоборот, в душе он был типичным штабным офицером-карьеристом, и прекрасно понимал это. Мало того — за все время своей военной службы командор еще ни разу не сталкивался с настоящим противником, весь его боевой опыт до сих пор ограничивался тренировками да учениями.
Что, если воспользоваться кратчайшим путем? В конце концов, можно быстро распахнуть дверь и сразу же кинуться на землю справа, рядом с крыльцом, где он будет защищен от вражеского огня нагромождением металлических контейнеров. Если начнут стрелять, можно будет открыть ответный огонь, добавив пару гранат из подствольника; если же нет, то быстро пробираться на вышку.
Скиффи успел сообщить ему, что вход находится под прицелом — но это было еще тогда, до перестрелки и взрывов. Главное, не лезть на рожон, подумал командор, и все будет в порядке. Он хорошо вооружен, а среди открытого пространства шансов больше, чем в узких коридорах казармы.
Йорн медленно откинул засов, встал сбоку от двери и толкнул ее ногой, направив ствол пулемета на открывающийся проем.
Ничего не произошло. Снаружи по-прежнему лил сильный дождь, а ворвавшийся в коридор ветер принес целую гамму запахов: озона, гари и отчего-то лаванды.