– Приступаю к выполнению задания. Рекомендую занять противоперегрузочные кресла.
Корабль начал торможение.
Он был не три километра в диаметре, а раза в два больше.
– Пустой, что ли? - удивилась Шандар.
– Возможно. Куда пристыковываться будем?
– Ты видишь стыковочный узел? Шлюзы? Посадочную разметку? - Ольга умеет бить по больному.
Ну, не видел я ничего такого. Просто громадная каменюка, летящая в пространстве, каким-то образом связанная с реперной точкой, точные координаты которой не определялись. Их всё время куда-то сносило или закручивало. Нечего было и думать нацеливать туда корабль.
В высадке, кстати, ничего сложного, что бы Ольга не говорила. Для этого достаточно использовать упруго-жесткие связи. Выстрелил ими в объект высадки, когда они гибкие, зацепился, подал нужное напряжение, они и твердеют. Так что корабль и не столкнется с астероидом, и не улетит. Передвигаться сложнее - за камень человеку как следует не зацепиться. Чтобы избежать случайной потери контакта с поверхностью, с корабля выстреливаются мини-буры, которые, соприкоснувшись с камнем, автоматически забуриваются, оставляя наверху широкую пластину, к которой можно присоединиться обычным магнитным замком.
Высадившись и установив гравидетекторы, мы получим картину внутренних ходов, если они там есть. Могут и не быть, если астероид не сплошь каменный, а с включением льда и замерзших газов. Ничего, на месте проверим. Осталось выбрать напарницу - с кем высаживаться.
Выберешь тут. Что им этот космический булыжник? Каждая рвалась первой на него ступить. Через некоторое время они сговорились и объявили, что высаживаться они вдвоем будут, а мне на корабле оставаться.
Если учесть, что в открытом космосе они ни разу не были, их идея граничила не просто с завышенным самомнением, а с глупостью. Но человек всегда недооценивает опасность нового, пока с ним не столкнется. Проще взять их обеих, а потом на практике показать - как избегать экстренных ситуаций. Меня именно так учили: выбрасывали в открытый космос, а потом смотрели - сумею на практике применить теоретические знания или нет. Не сумел - не прошел аттестацию - не допущен к наружным работам - не получаешь премиальных. А у девушек даже теоретической базы нет.
С невесомостью они, конечно, знакомы. Но это в замкнутом пространстве. Открытый космос сильно дезориентирует. С непривычки человек может запаниковать. У некоторых появляется агарофобия, теряется ориентация в пространстве. А уж нарушением восприятия удаленности страдают практически все.
Но легче вытолкнуть их в открытый космос, чем объяснить - почему им не следует туда выходить. С моей точки зрения - всё понятно и так. Но они не понимают нормальной логики. Считают, что я ущемляю их права. Ущемишь их, как же. По-моему, этих прав у них и так в избытке. Например, что стоит право работать шахтером на астероидах, лишенных атмосферы? Нужно оно им? Ни разу не видел женщины-шахтера. А вот попробуй мужчина устройся няней в детские ясли - ни за что не примут. Еще и пошлют подальше. И обиженный таким отношением мужчина не сможет доказать в суде ущемление своих прав. Потому как нигде не записано, чем мужчина может заниматься. А женщины все профессии в перечне указали.
Посетовав на судьбу и взгрустнув, я отправился снаряжать девушек к их первому выходу в открытый космос. Скафандры они, конечно, сами нацепили, но вот проверить все соединения, сочленения, запас воздуха, энерго-накачку и наличие внешнего оборудования не удосужились. Уже за одно это их бы с экзамена сняли. И даже пересдавать не позволили, без повторного прохождения теоретического курса. Жаль, я не экзаменатор.
Потом пятнадцать минут я объяснял им порядок выхода, направление движения и способы передвижения по астероиду, на что Ольга каждый раз фыркала, услышав незнакомый ей термин.
Нет, я терпел. Хотелось быть уверенным, что в случае чего они среагируют так, как я им сказал, а не будут дико визжать, оторвавшись от страховочного фала и удаляясь в бесконечность. Хотя, Шандар слушала внимательно и не перебивала - для нее новое знание было интересно само по себе.
После всех проверок и нотаций я открыл шлюз и выстрелил буром-фиксатором поближе к анкерному мини-буру, протягивая леерную дорожку. Потом прикрепил к ней обеих девушек и отправил в недальний полет, наказав никуда не отходить и дожидаться в точке соприкосновения.
Высадка прошла удачно. Они благополучно закрепились магнитными держателями с первого раза. А на мою сдержанную похвалу надменно хмыкнули, дескать, как можно ожидать чего-то другого при их способностях.
Я мог бы им рассказать с десяток случаев, когда такая уверенность в своих силах приводила к смерти. На что, разумеется, последовал бы ответ, что это всё относится к мужчинам. Конечно. Статистика работала на них: на десять тысяч мужчин в открытом космосе бывала одна женщина и то в качестве пассажирки.
Гравидетектор, пока я усмирял Ольгу, которой вдруг вздумалось попрыгать при минимальном тяготении, выдал весьма интересную картину переплетающихся коридоров и крупных залов по всему объему астероида. Но ни один из них не подходил к самой поверхности. Либо заглушки на шлюзах были нерационально толсты, либо жителям астероида незачем было выбираться на поверхность.
– Ты забыл третий вариант, - высказалась Шандар. - Все эти тоннели - плод естественного формования. Допустим, под действием вулканических газов, остывшей магмы или следы от испарившегося льда.
– Такого диаметра? Вряд ли.
– Что мы знаем об образовании планет? - отстраненно возразила зель.
– Вот проникнем внутрь - тогда узнаем, - рассудительно сказал я.
– Да-да, - обрадовалась Ольга, - когда же мы туда начнем проникать?
– Если поможешь, мы это сделаем быстрее.
– Не справиться? - усмехнулась Ольга. Ее голос по рации звучал как-то тоньше и еще противнее, чем в натуре. - И это, называется, мужчина!
Но на помощь она всё-таки пришла, вместе с Шандар. Мы закрепили лазерную установку над тоннелем. Я установил глубину проникновения, диаметр проходки, мощность и включил лазер.
Конечно, это весьма невежливо вторгаться без приглашения прямо сквозь стену, но хозяева не предоставили выбора. К тому же, астероид молчал во всех диапазонах: электромагнитном, тепловом, радиационном. Не было ни малейших выбросов посторонних веществ. И на вид, и на ощупь это был мертвый камень, пусть и с тоннелями.
Лазер закончил работу, и я с помощью лебедки вытянул каменный керн, освободив нам проход. На пороге следовало сказать что-нибудь этакое по случаю.
– Открывая вход в этот каменный мир, мы делаем шаг в неизбежном освоении космического пространства человечеством, представителями которого мы являемся…
– Ну, тебя! - отмахнулась Ольга от моей речи. - Пошли, Шандар.
Я еле успел запустить вперед них универсального робота-проходчика, который осветил нам путь.
Может, изначально эти коридоры и были проделаны лавовым потоком, но потом их облагородили, обтесали и оборудовали под жилье. Но никакого намека на то, кто сделал это, мы не нашли.
Астероид был пустым, холодным и с множеством неизвестного законсервированного оборудования.
– Будем оживлять? - спросил я у девушек.
– Вот это всё? - изумилась Ольга. - А что это такое, по-твоему? Военный корабль? Космический мусоросборщик? Блуждающая планета звездных Скитальцев?…
– Реперная станция, нет? - прервал я ее.
– Если кто-то преднамеренно прекратил деятельность станции, - вступила в разговор Шандар, - значит, они сделали это с какой-то целью. Вначале ее надо узнать.
– И как узнать, если всё заморожено? На стенках никаких поясняющих надписей.
– Типа "Здесь был Вася"!
– Почему Вася? - удивилась Шандар.
Ольга досадливо махнула рукой.
– Не в этом дело: Вася, не Вася. А в том, что пояснения можно будет узнать только после расконсервации.