– Это если ты читаешь на их языке.
– Комп разберется, - отмахнулась Ольга.
– Ты разберись сначала, что относится к информационному оборудованию, а что - к силовому. Включишь вместо информатория маршевые двигатели - что будет? Предскажешь? - я попытался остудить ее пыл.
– Нужно проверить цепи, - подала дельную мысль Шандар.
– Они есть? А если - нет? Мало ли на каких принципах работает их техника.
Тут они обе зло уставились на меня и чуть ли не хором сказали:
– Если не будем ничего делать, то ничего и не узнаем!
Вот она - женская солидарность. Стоит мужчине начать возражать одной женщине, как остальные тут же присоединяются к ней, чтобы поставить глупца на место. И главное - сначала Ольга резко возражала против активации станции, а теперь - наоборот. Когда я уже пришел к выводу о преждевременности подобных действий, она с легкостью поменяла точку зрения. Наверно, просто из вредности.
– Ладно, делайте, что считаете нужным, - разрешил я.
– Мы думали, этим займешься ты, - язвительно сказала Оля.
– Я считаю, что пока мы не поняли - что к чему относится - нет смысла в расконсервации. А понять можно, только если что-то расконсервировать. Замкнутый круг какой-то, вы не находите?
– Находим, находим. Давай, начинай.
Ольга бывает занудной донельзя. И совершенно алогичной.
Я попытался найти поддержку у Шандар, но та отвернулась, что-то высматривая на стене.
Значит, так. Чтобы подключить любой прибор, нужен источник питания. Как выглядят человеческие источники, я знал. Знал и про некоторые инопланетные - наиболее распространенные в Содружестве. Но создатели данного объекта явно никогда ни о каком Содружестве и не слышали. Никакой техники привычных форм я не видел. Разумеется, я не имел в виду что-то типа термоядерного реактора: его запустить я бы не смог при всем желании. Но солнечные батареи, или аккумуляторы, или плазменные накопители - всё то, что используется при аварийных ситуациях, - вполне могли где-нибудь находиться.
Предположим, что эта широкая плоская панель - экран. Скажем, для отслеживания того, что происходит снаружи астероида. Нужная вещь? Безусловно! Особенно при приближении к планетам. Но если им не требовалось сближаться с планетами? Или у них были другие органы чувств, чем у человека?
Нет, всё же будем считать это экраном. У экрана должен быть независимый источник питания, а то перебьют основной кабель, и ничего не увидишь. Я потрогал экран пальцем. Всё та же гладкая поверхность, залитая неизвестным прозрачным материалом, не пропускающим любые виды излучения. Непонятно, для чего он свет пропускает - проще было бы сделать его абсолютно черным. Я представил эти жуткие коридоры в черном цвете, и вздрогнул.
В любом случае, чтобы хоть как-то воздействовать на приборы, защитную пленку надо снять. Опять же - чем? Или не снимать? Если пленка прозрачна, то ключом к открытию может быть условная последовательность разноцветных сигналов. А что - нормальная гипотеза. Как я заметил, всё в коридорах было выдержано в разнообразнейших оттенках серого.
Осталось подобрать нужный цвет.
Шандар стояла за зелено-синий, Ольга - за красно-желтый, а мне представлялось уместным использовать фиолетовый. Один лишь комп, не имея цветовых пристрастий, попросил поберечь зрение, а потом начал комбинировать все возможные цвета радуги в самых диких сочетаниях.
В какой-то момент серая поверхность подернулась дымкой, по ней пробежали разноцветные мелкие искры, застывая по дороге в произвольных местах. Там, где они останавливались, появлялось цветное пятно, расползающееся до тех пор, пока не соприкасалось с другими такими же, застывая причудливыми абстрактными неровными узорами.
Мы невольно залюбовались игрой красок, забыв даже - для чего это затевалось. Поэтому чуждый голос, вдруг раздавшийся у нас в наушниках, произвел неизгладимое впечатление. Он сказал на чистом русском языке:
– Такая расцветка лучше способствует вашему восприятию?
Ответила Шандар - на своем языке, который я вообще не воспринимал. Голос обратился к ней иначе, чем к нам с Ольгой? Не исключено.
Но ответные слова голоса оказались понятными:
– Понятие контакта входит в мою программу. Ни ваши настоящие действия, ни мои не подпадают под эту категорию.
Шандар вдруг потеряла всегдашнее самообладание и что-то выкрикнула зло и грубо.
Если бы с нами общался человек, то, наверное, он вспылил бы в ответ. Но было понятно, что говорил автомат. И его спокойствие воспринималось как адекватное.
– Что вы желаете узнать? У меня есть право отвечать на вопросы, не касающиеся функционирования отдельных узлов.
– Как называется это место? - спросил я, лишь бы не молчать.
– Гнездо, - последовал ответ.
– А птенцы в нем есть? - влезла Ольга. Наверняка сработали ассоциации.
– Других живых существ, кроме вас троих, в Гнезде нет.
– Ну, вот, - огорчилась Ольга, - а куда они все подевались?
– Их не было в Гнезде.
Не о том мы разговаривали. Пока кислород в скафандрах не закончился, надо было выяснить жизненно важные вопросы.
– Как насчет поднять температуру, изолировать помещения от внешней среды, поднять давление годной для дыхания газовой смесью?
– Не требуется, - ответил голос.
Так, понятно. Не нужны ему непрошенные гости. Да мы бы и сами ушли, если бы смогли репером управлять. Ну, да всё равно через час на корабль возвращаться. Отдохнем, перезарядим баллоны скафандров, поедим. Обслуживание наружных работ в космосе - муторное занятие. Наверняка девушки его на меня взвалят. А пока в вопросы-ответы поиграем. Главная задача какая? Правильно. Возвращение.
– Нам надо вернуться. У вас тут реперная точка рядом крутится. Ей можно управлять?
– Можно.
Мне, должно быть, показалось, но голос стал суше.
– А как? - настойчиво спросил я.
– Это знание вам недоступно.
– В смысле?
– Он не станет рассказывать, - объявила Шандар.
– А-а-а, в этом, - сообразил я. - А почему? Запрещено, что ли?
– Для запуска репера требуется включение определенной аппаратуры Гнезда, - объяснил голос.
– Ну, включим. В чем проблема-то?
– Вам недопустимо пользоваться оборудованием в Гнезде.
– Почему это? - с вызовом спросила Ольга.
– Ваш уровень умственного развития не соответствует стандартам, заложенным при проектировании Гнезда.
– Ах, вот как! - возмутилась Ольга. - Мы для вас, стало быть, чурки тупые?!
Голос ровно продолжал:
– Гнездо предназначено для особей с зачатками коллективного разума.
– А мы рылом не вышли? Чем вас люди не устраивают? С индивидуальным разумом? - ярилась Оля.
– Ты хочешь жить в муравейнике? - осадила ее Шандар.
Ольга замолчала, словно ей рот заткнули. Она думала. Отметала одни идеи, принимала другие, негодовала, морщилась и, наконец, успокоилась. Одно недоумение осталось у нее на лице.
– Но-о-о, это неправильно! Нет, я поняла, что он хочет сказать. Они формируют колонии существ и отправляют их в космос. По пути существа развиваются, умнеют и, высаживаясь на планеты, могут быстро ее колонизировать. Но зачем? Зачем всё это? Я не знаю о цивилизациях разумных муравьев или пчел.
– Они работают на будущее, - я потрепал Ольгу по плечу.
– Да кто они?! - Оля досадливо стряхнула мою руку.
– Тебе важно это знать? Какие-то подвижники, прогрессоры из числа королев улья. Распространяют вширь свою экспансию. Надеюсь, высаживаются на миры, не имеющие своих разумных представителей.
Голос промолчал. А я очень живо представил, как из астероида вываливается рой общественных разумных насекомых и, управляемый королевой, оборудует в песчаниковом склоне обрыва убежище. Они роют тоннели, делают запасы пищи, королева откладывает яйца, вырастают новые работники, которые строят и строят, и опять делают запасы. А в один не прекрасный момент натыкаются на разумного и по незнанию уносят его в нору, чтобы он служил пищей нарождающемуся потомству.