– От кого ж на Бриссе охранять? - вмешалась Ольга.
– Злые люди везде есть, - Рустам помрачнел. - Вы в гостиницу? Не надо туда идти. Лучше со мной. Я недалеко домик снял - на всех места хватит.
И пошел обратно, не оборачиваясь, будто знал, что мы послушно побредем вслед за ним.
Домик Рустама практически ничем не отличался от своих соседей по улице. Каменные стены, покрашенные белой краской. Покатая крыша, выложенная синей черепицей. Красные переплеты окон. Рисунок на желтой деревянной двери - зеленой крокодильчик.
Подходя к двери, Рустам пикнул брелком, и замок щелкнул, отпираясь. Пропустив нас, Рустам оглядел улицу и запер дверь.
– К чему такие предосторожности? - удивилась Ольга.
– Надо. Давно на Хань была, да? Всех ищут. Тебя ищут, меня ищут… даже Илью ищут. Слишком быстро бегать от них. Они совсем обижаться - много кораблей посылать. Во все стороны.
– Чего мы такого сделали, чтобы ради нас флот посылать? Не, не верю.
– Зря не веришь. Молодая, неопытная, мало видела, да?
– Чего видеть? Тут простой логики достаточно, чтобы выводы сделать, - Ольга упорно стояла на своем.
– Ай, слушай. Всё бывает. Я такую историю расскажу. Не знал бы человека - не поверил. Нарды знаешь? Игра такая. Вот про это. Не со мной было, да. Про Акхама слышал, нет? Совсем плохо жил. За что ни возьмется - нечего не выходит. Совсем деньги растерял, на улицу жить перебрался. Мы уж думали помочь ему по соседству, как он пропал. И далеко-далеко нашелся - письмо прислал. Говорит, всё хорошо у меня, удивительный случай: какую-то волшебную доску для нард нашел, которая желания исполняет. Кто ж в чудеса верит? Один Рустам верит.
– У тебя нет доски? - спросил я напрямую, вычленив из Рустамовского многословия крупицы нужной мне информации.
– Откуда? Э-э-э, слушай…
– Да-а-а. С такой доской я бы совершенно изменил свою жизнь. И родители не улетели бы. Как теперь их найдешь? Где искать? Куда лететь?… Точно доски нет?
– Он же сказал… - Оля чувствительно ткнула меня кулаком в бок.
– Ну что ты всё время дерешься? - возмутился я. Ладно, когда мы наедине, но когда на людях?
Рустам улыбнулся:
– Слышал пословицу: бьет, значит любит.
Ольга покраснела, а я решил уточнить:
– Это же совершенно другой случай. Так про мужчин говорят.
– Нет, не про мужчин, - возразил Рустам. - Так про хозяина говорят. Того, кто в доме.
Я подозрительно посмотрел на Ольгу. Она скорчила мне рожу и сказала:
– Дурак!
Рустам ухмыльнулся.
– Илья правильно спрашивает. Не спросишь - не узнаешь.
– Зачем спрашивать, когда и так всё понятно? Нет, тем, кому непонятно - клиническим идиотам - надо всё растолковывать. Но ведь Илья, всё же, не такой. Или я ошибаюсь? - Оля вопросительно посмотрела на меня.
– Такой, такой, - пробормотал я. - Больше не буду спрашивать.
Рустам неопределенно покачал головой и сменил тему.
– Располагайтесь. У каждого своя комнатка будет. А чтобы вместе собираться - гостиная.
Это он хорошо придумал - с комнатами. Отдохну от девушек. С ними, конечно, неплохо. Но и одиночество иногда не помешает. В умеренных количествах.
Утро ничем не отличалось от тысяч других, когда я просыпался в выделенной мне постели временного жилища. Нет, я не прав. Все они были разными, и все - похожими. Как нет ни одного похожего человека, исключая близнецов, с которыми судьбой не довелось встретиться, но при этом почти не отличимыми один от другого, если рядом с ними стоит толпа инопланетников.
Солнце всё так же светило в небольшое окно. Чужие незнакомые растения лезли через подоконник. За дверью, в коридоре, слышались радостные голоса, обсуждающие не планы на день, а погоду.
Какая разница, что солнце каждый раз освещало комнату другим цветом: белым, желтым, красным, голубым, даже зеленым. И что форма окон никогда не повторялась: от витража во всю стену до маленького иллюминатора с кварцевым противоударным стеклом в нем. А растения никогда не походили одно на другое: то фиолетовая ядовитая плесень, то ярко-зеленые перистые листья пальмоидов, то ползучие орхидеусы.
Главное отличие было в другом. Тогда я знал, что мне нужно срочно вставать, одеваться, завтракать и спешить на работу. Сейчас я могу просто беззаботно лежать, погружаясь в сон и выныривая из него, давая мыслям полный простор.
Правильно. Я свободен, как никогда. Делаю то, что хочу. Поэтому надо срочно вставать, одеваться, завтракать и идти на поиски того, чего и сам не знаю. Но добровольно, а не по принуждению.
– Куда пойдем? - спросила Шандар, внезапно открыв дверь ко мне в комнату и профессионально оглядывая крохотное помещение.
– На ярмарку, конечно, - буркнул я, застегивая ремень на брюках.
– Что покупать собрался? - продолжила зель настойчивый допрос.
– Информацию.
Рустам открыл дверь пошире и протиснулся мимо Шандар.
– Он за чудом приехал. Нет? Что такое чудо - никто не знает. Его смотреть надо, выбирать.
Я молча согласился с Рустамом. Всё-то он знает. А я про него - ничего. И даже не тянет расспрашивать.
– Ты с нами?
– Ой, нет! Рустам свои дела есть. Пока гуляйте, а потом встретимся и поищем, что нам тут найти надо.
– Ты хоть скажи - куда нам лучше пойти, - решила уточнить Шандар.
Рустам покачал головой:
– Нельзя говорить. Куда пойдете, там и найдете.
Зель тяжело вздохнула - она не понимала ни мотивов поступков Рустама, ни его самого. Сначала зовет с собой, а потом будто выпроваживает.
– Здесь куда ни пойти - всё равно на ярмарку придешь, - сказал я. - Так что как выйдем, так и решим.
– Жребий кинем? - поддела Ольга.
– Случай укажет.
Ольга махнула рукой. Не доверяла ни мне, ни выдуманным, по ее мнению, случаям.
Скажем, если на вас выливают ведро воды - что это может означать? Не ходить в ту сторону, или наоборот - именно туда и идти, потому что вода вас освежила? Всё равно же принимать решение мне.
Я посмотрел на солнце, оценил его яркость и понял, что если оно светит в лицо, то вообще невозможно идти. Так что выбрать направление нашего похода не составило труда.
Жара ощутимо давила на плечи и голову. Хотелось спрятаться в тень или залезть в какой-нибудь водоем и там поплескаться. И на кой мы поплелись среди дня на ярмарку? Неужели было не отложить до вечера? Что такого мы там можем найти? Единственное, что могло примирить с жарой, - почти полное отсутствие праздношатающихся зевак, прижимистых покупателей, переходящих от одного продавца к другому, и назойливых торговцев-зазывал.
Мы забрели в несколько странное место, которое обычные покупатели, должно быть, не посещают. Матерчатые торговые палатки пропали, сменившись деревянными лавками. Над входами у них были натянуты узорчатые пологи, а на тротуарах разложены товары. Никто не приглядывал за ними, наверно, полагаясь на совесть редких покупателей или на сенсорно-лазерную охрану.
Но мы и не собирались ничего брать. Мы даже не могли понять - что такое мы видим. И не спросишь - не у кого.
Только один человек стоял в дверях лавки и внимательно смотрел, как мы приближались к нему. Никаких товаров перед его дверью не лежало, что уже удивляло. Лицо его, поначалу неприветливое, вдруг разгладилось в самой радушной улыбке. Он сделал шаг нам навстречу, невзначай закрывая проход вперед, и радушно показал на вход в свою лавку:
– Заходите, заходите! У меня в лавке вы найдете всё, что угодно душе и телу. Здесь чудо становится реальностью!
Мы зашли. Палящее солнце осталось за дверью, а здесь был свежий приятный чуть прохладный воздух, от которого, впрочем, не начинаешь через пять минут дрожать и натягивать на себя теплую одежду. Подобно тому, как, идя по широкому нагретому проспекту где-нибудь в курортной зоне, вдруг выходишь на набережную, тебя накрывает перистая тень акаций, и сильный порыв ветра с моря обдает тебя такой желанной свежестью. Ты вдыхаешь полной грудью, а ветер затихает, оставляя тебя наедине с этим морем. И мелкие капельки оседают на лице. Ты стоишь, облизываешь соленые губы и глубоко дышишь, впитывая то необъяснимое, что чувствует любой человек перед могуществом сине-зеленого бескрайнего простора.