Уинчестер задвигался, пальцы вцепились в подлокотники кресла. Он выглядел напряженным, но довольным, и Эмили поднялась на цыпочки, страстно желая увидеть, что делала Аманда.
Женщина усмехнулась:
– Ты никогда не мог устоять передо мной.
– Как я уже сказал, на это способна любая шлюха. – Она замерла и нахмурилась.
– Ты жесток.
– Разве я просил тебя приходить?
– Нет. А теперь, когда я пришла, не могу понять, зачем я это сделала.
– Возможно, тебя беспокоит будущее твоего городского дома, если я вышвырну тебя за дверь?
Очевидно, он задел ее за живое, и Эмили была уверена, что женщина даст ему пощечину.
– Ты – бездушное животное! – огрызнулась Аманда. – Я угощаю! Ты способен наброситься на любую дешевую шлюшку! Меня это не заботит. Надеюсь, ты подцепишь смертельно заразную болезнь.
Бросив ему в лицо эти слова, женщина, видно, была готова выйти из комнаты, но прежде чем она успела это сделать, Уинчестер схватил ее и притянул к себе, так что она вновь оказалась у него на коленях. И хотя Аманда сопротивлялась, было очевидно, что она притворяется и у нее нет намерения сбежать. И он, и она знали, что все было лишь частью игры, которой они наслаждались.
Эмили была смущена. Если так очевидно было, что эти двое ненавидят друг друга, почему они продолжают держаться вместе?
Уинчестер был богат и влиятелен, поэтому он мог обрести любую женщину, какую только пожелает, и Эмили испытала сильнейшее желание выйти из-за занавеса, взять его за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы к нему вернулся здравый смысл. Неужели он не понимает, что может найти кого-то гораздо лучше?
– У меня наконец наступило нужное настроение, – сообщил граф Аманде. – Закончи то, что начала.
– Нет.
– Пока еще я не перестал платить тебе. Так что изволь отработать свое жалованье.
– Я стою тех денег, что ты платишь мне.
– У тебя – свое мнение, – он пожал плечами, – у меня – свое.
– Я – самая лучшая из того, что ты когда-либо имел!
– У тебя несносная привычка переоценивать свои достоинства.
– А ты до сих пор не можешь понять, насколько сильно нуждаешься во мне.
– Тогда нужно было мне напомнить об этом, – заявил граф. – Опускайся на колени и делай то, что от тебя требуется.
– Ублюдок! – выругалась она.
– Ничего подобного. Мои родители поженились за целых шесть месяцев до моего рождения.
Он склонился и обхватил губами ее сосок, посасывая и покусывая его, что заставило Аманду вздохнуть от удовольствия. Он стал нетерпелив и, сорвав с нее панталоны, начал гладить ее промеж ног, его пальцы двигались в медленном ритме, пока она не задрожала в экстазе.
– Я люблю, когда ты делаешь так, – простонала женщина.
– Замолчи, – проворчал Уинчестер. – Я устал от твоей болтовни.
Он обхватил ее бедра и раздвинул их; затем приник к ней. У нее вырвался крик – то ли боли, то ли восторга, – Эмили не могла решить, какой именно, – и любовники начали двигаться вместе, раскачиваясь, словно в причудливом танце.
Девушку словно загипнотизировали, она была так поглощена зрелищем, что едва могла дышать. Аманда, несомненно, пребывала в крайнем возбуждении, но как Уинчестер мог довести ее до такого экстаза?
Их совместное движение участилось, причем Уинчестер методично напрягал и двигал бедра, и Эмили пыталась понять, что руководило им, но штора мешала ей подсматривать. Она нагнулась вперед, опираясь о шаткий декоративный столик, который с громким треском развалился. Эмили упала прямо в комнату, материализовавшись так быстро и неожиданно, словно была волшебницей.
Аманда вскрикнула, словно оскорбили ее достоинство, а Уинчестер воскликнул:
– Что за черт?
Аманда отскочила от него, схватила платье и быстро натянула его, пока граф судорожно подтягивал брюки. Если бы это не был самый унизительный эпизод в жизни Эмили, яростная суматоха могла показаться комичной.
Она была подавлена до глубины души и не представляла, как оправдаться в сложившейся ситуации. Что скажет Уинчестер? Как поступит? Каково будет наказание за подглядывание за аристократом, когда тот охвачен страстью в объятиях любовницы?
– Кто ты, черт побери? – требовательно спросила Аманда.
– Эмили Барнетт. – Девушка тоскливо изучала дверь. Она подумывала броситься к ней, но сомневалась, что ей позволят так легко сбежать.
– Мисс… мисс Барнетт? – Уинчестер был в ужасе. – Как вы осмелились вторгнуться сюда? Что вы себе позволяете?
– Я… я уснула.
– Но это случилось прошлой ночью. Почему вы до сих пор здесь?