— Как ты выбралась из картины? Это же невозможно… — Маргарита сделала несколько шагов назад, в то время как Аркадия всё приближалась.
— В этот раз он смотрел на меня как на холст! В его голубых глазах была печаль! — в голосе Аркадии почувствовался надрыв. — Как будто я просто вещь! Столько дней я то хвалила его, то лишала похвалы, чтобы он проводил в нашем королевстве как можно больше времени. Вместе, подальше от этого несовершенного, злого мира. Но тебе нужно было всё испортить! Да?!
Пастушка бросилась на горничную с ножом. Маргарита использовала только что прилетевший из зала поднос как щит, и тут же призвала слизняка прямо под ноги элементалу. Аркадия попыталась высвободиться из скользкого плена, но к ней подлетел отряд метёлок, обрушивших град слабых, но частых ударов. Одна из метёлок выбила из руки нож. Удары прекратились. Аркадия упала на коленки. Из кармашка платья вывалилась круглая таблетка и подкатилась по полу к Маргарите.
— Это же мерлин! — служанка подняла деньги. — Я думала мне показалось, что одной пластинки не хватает… милостивая Геката! В шверпункатх просто есть метатроны, в то время как мерлины действуют как маячок для их экстракции из среды. Ты как человек в акваланге, и если вскоре не примешь таблетку, то просто задохнёшься, исчезнешь…
— Я ненавижу тебя! — слёзы из глаз персонажа покатились крупными, неестественными каплями.
— Как грубо… А я едва тебя знаю.
Аркадия стала полупрозрачной и распласталась на полу, тяжело дыша. У Маргариты уже не было сил на короткую телепортацию. Она взвалила пастушку на мётлы с подносами как на парящие в воздухе носилки, и поспешила на третий этаж. Горничная внесла лёгкую как пёрышко Аркадию на руках в пейзаж с горами, холмами и деревушкой. Завидев хозяйку, золотые овечки неуклюже засеменили к ней, взволнованно блея.
Маргарита опустила Аркадию на душистый, наливной луг. Та перестала умирать.
—Теперь понятно, почему Пэнз тебя так не любит. Глупый элементал. Навоображала себе чего-то и пошла бросаться на людей с ножом. У мира не такие узкие рамки как у картин.
— Это ты не понимаешь… — прошептала Аркадия, чуть оправившись, но всё ещё бессильно лежа. — Скажи мне…
— Ты не была приглашена на сегодняшний банкет. Тебе следует уйти. Больше мне нечего тебе сказать, — Маргарита развернулась и зашагала к колодцу.
— Ты думаешь он так прост?! — Аркадия закашлялась. — Как бы ты себя чувствовала, узнай завтра, что ты такая же иллюзия, как и я?
Маргарита не слушала. Аркадия поспешила вернуться к гостям и закончить событие, к которому готовилась месяц.
Всё прошло отлично. Две новых картины были проданы в тот же вечер. Когда гости разъехались, Вудроу подошёл к горничной, чтобы поблагодарить за работу:
— Марграита, всё прошло просто прекрасно, — он приобнял её.
— Я счастлива, что смогла угодить тебе, мастер.
— Мне кажется, что гости были даже не столько впечатлены новыми карманными мирами, сколько самим приёмом, который ты по большому счёту провела в одиночку… ну, с Пэнзом на пару. Не будем умалять его заслуги, — он широко улыбнулся.
— О, не стоит. Это всего лишь моя работа.
— Нет, нет. Можно сказать, что ты снова ведёшь!
— Веду? Куда веду?
— Ну, «ведёшь», — он подмигнул ей.
Она подмигнула в ответ.
— Может быть отметим хлебом из пекарни за углом?
— Конечно, сколько угодно хлеба.
— Маргарита? — он взял в руку бутылку муската.
— Да, мастер?
— Как на счёт мы поужинаем вместе? Красное мясо и это вино?
— Это будет чудесно! Я сама об этом только что подумала!
— Аркадия, где Маргарита?
— Я…
— Что ты с ней сделала?
— Маргарита… — «Маргарита» медленно, раздражённо описала головой круг, разминая шею. — Она сейчас на экскурсии по твои картинам. Не всё же только гостям их показывать. Мы с ней решили немножечко тебя разыграть…
Аркадия улыбнулась. Явно слишком широко и лучезарно для собранной, задумчивой Маргариты.
Вудроу разбил мускат вдребезги, и схватил Аркадию за плечи:
— Что ты вообще здесь делаешь?! Как ты вышла из картины? — он тряхнул её.
— Ну… — Аркадия и бровью не повела, а лишь отвела взгляд в сторону. — Знаешь, мне стало душновато среди свежести гор и лугов. Решила прогуляться.
Вудроу покраснел и схватился за голову. Он начал нарезать круги на месте, а затем пригрозил персонажу пальцем и злобно проговорил:
— Откуда в тебе это? Я не создавал тебя такой…
— А какой ты создавал меня? Во всём послушной? Почему ты делаешь мне так больно? — она поглаживала плечо, будто то саднило. — Почему ты кричишь на меня, когда я всего лишь на мгновение отобрала у тебя новую игрушку? Она правда для тебя так много значит?