Голос девушки дрогнул, глаза сверкнули влагой. Соня вздохнула, демонстративно отодвинув телефон.
- Аня, прости. Милая, я правда хочу выяснить, как погибла твоя подруга. Почему - пока не спрашивай. Я сама тебе расскажу. Сейчас же давай просто посидим и поговорим о ней. Просто вспоминай дорогие тебе моменты. Ну же, дорогая, не плачь. Я знаю, у тебя был очень сложный день, но и у меня не легче.
Искренне желая утешить сестру, София накрыла её руку своей ладонью и легонько сжала. Действительно, день был тяжёлым, и серьёзный разговор лучше перенести на другой раз. Может, с утра, мысленно уговаривала она себя, пока Аня, тихонько шмыгая, приходила в себя.
Глава 6. Прощания печальней нет
С похоронами затягивать не стали. Утвердив факт суицида, закрыли так и не поднявшийся вопрос о вскрытии. Погребение было назначено на два часа пополудни, и Соня убедила сестру взять её с собой.
Аня, не говори пока про меня никому, - давала наставления на следующий день, когда та с больной головой, но облегчённой душой ждала любимого, чтобы поехать с ним в дом Иващенко. - Тем более Артуру.
Та же конспирация, что и с Зиминым, с одним лишь отличием, что ему она объяснила свои намерения. Да и сам детектив был не против всей этой её загадочности. Признался, что есть у него пара вариантов, и хотелось бы посмотреть на реакцию Артура при появлении Софии на похоронах рядом с близкой подругой покойницы.
Субботу провела в напряжении, постоянно думая о предстоящей встрече, ожидая, на который час выпадет это испытание. Однако, уведомления с уточнением так и не пришло.
На работе сосредоточиться не получалось, и Соня решила съездить в “Комфорт 340”, написать заявление об уходе, чтобы выплата за эту пару недель не пропала. Деньги лишними не бывают.
Заявление её приняли, но пришлось вступить в переговоры с представителем класса эдаких небожителей с урезанным восприятием. Богдан Андреевич никак не хотел принять заявление по соглашению сторон с тем пониманием, что выходного пособия гражданке Шанько не видать, как своих ушей. Дёргать Иващенко София не собиралась, поэтому пошла прямо к Антону Павловичу.
Досточтимый директор таксомоторной службы, упитанный мужчина среднего роста с плотным пивным животиком и явно прописавшимися под глазами мешочками, Сороколита её и помнить не помнил, да и сама Санина сталкивалась с ним всего раз, и то случайно, но не принять её он просто не мог. И принял, конечно, хотя секретарша, та самая выдра с конским хвостом, убедительно просила не тревожить начальство без предварительной записи. Как же вытянулось оштукатуренное личико кикиморы, когда Антон Павлович, уже собравшийся уходить, увидел посетительницу, просветлел и, поинтересовавшись причиной визита, вежливо пригласил в кабинет. Подкат был прямолинейным и бесхитростным, но и отказ воспринимался, как личное оскорбление. Тем не менее, выходное пособие было обещано, многоуважаемый Богдан Андреевич получил необходимые указания, а лучезарная Софья Михайловна написала заявление по соглашению сторон с обязательным заверением того, что при первой же потребности вернётся не куда-нибудь, а именно к Сорокалите, который уж непременно определит столь блистательную сотрудницу на место потеплее да покомфортнее.
Было весело, но скоротечно, и оставшиеся часы тянулись так долго, что уже начали чесаться руки. Так и хотелось написать, спросить, когда же встреча и зачем. Вечером Соня потянула сына на прогулку, хотя у Тимура были свои планы, которые он, усиленно скрывая обиду, отложил на следующий день. Мальчик ценил редкие часы, проводимые с матерью, но порой эти часы так некстати совпадали с его единственным хобби, что приходилось выбирать. И, безусловно, побеждала любовь к маме. А мама, даже гуляя и перекидываясь шутливыми замечаниями с сыном, не переставала думать про Илью.
В воскресенье Аня позвонила рано, сообщив, что заедет через час-полтора.
- Ты не могла бы захватить с собой и маму? - помешивая молочную кашу, спросила София. - Не хочу Тимура оставлять одного в такой день.
- Обычный день для Тимура, - фыркнула та, но всё же согласилась. - Хорошо, но тогда мы чуть задержимся. Тёте нужно собраться. А Макс уже вот-вот подъедет.
- А ты будешь со своим парнем? - настороженно уточнила Соня.
- Ну, конечно.
- Ань, давай я тогда сама приеду на похороны. И маму не берите.
- Что за глупости? Я уже сказала Максу, что мы заедем за тобой. И чтобы он не удивлялся, если вдруг окажется, что знаком с тобой.
- Когда ты ему это сказала?
- Софи, не будь занудой. Сегодня же и сказала.
- Но зачем?
- Софи, не выноси мне мозг. Я никому ничего про тебя не говорила!
- Всё равно не получится. Если ты будешь со своим парнем, значит сначала вы поедете в дом Иващенко. Разве я не права?
- О, да что ж ты за человек? - Аня начинала терять терпение.
- Ань, просто езжайте без меня. Я сама приеду уже на сами похороны.
- Софи, но как так? Мне даже не с кем поговорить толком! Макс тоже считает, что она покончила с собой. Ей даже батюшку не вызвали. Нельзя, понимаешь.
- Аня, успокойся, пожалуйста. В этом ничего страшного нет. Сейчас это не считается чем-то зазорным. Даже умерших естественной смертью порой хоронят без участия церкви. Что за истерика?
- Софи, я просто никак не могу поверить…
- Дорогая моя, успокойся и не плачь. Скоро встретимся и поговорим. Всё будет хорошо.
- Но… А если она и правда всё-таки покончила с собой?
- Возможно. Давай пока закроем эту тему. Мне нужно собраться.
- Давай. До встречи.
- До встречи.