Та совсем поблекла. Так что даже осколков не было видно. Но улицы наполнял оранжево-багряный свет ее отражения.
Где-то послышались взволнованные голоса.
Я замерла и встряхнула головой, сбрасывая наваждение. На фоне сознания уже вопила интуиция, затапливая тело адреналиновой паникой. Словно меня вот-вот накроет огромный девятибалльный вал.
Не может же такого быть?..
— Простите, госпожа! — обратилась я к женщине, которая выглянула из окна ближайшего дома. — Что происходит?
Лучше спросить лишний раз и показаться невеждой, чем попасть в неприятность.
— Ох, деточка, — посмотрела она на меня с отчаянным ужасом. — Это твое первое Цветение? Беги быстро домой. Как можно быстрее!
Ее паника невольно меня заразила.
Но здесь не было моего дома. Куда же мне идти?
Насколько я помнила, так называемое местными Цветение — явление глобальное, и спрятаться на всем земном шаре от него негде. Именно от этой напасти пытался избавиться господин Арнор.
Испытать на собственной шкуре то, чего все так боялись, совсем не хотелось.
Как же неудачно я заглянула в Ястайну. Почему не в любой другой день? Почему именно сейчас?
Глава 230. Цена.
Пока мысли метались в панике, я мчалась в более людное место. Интуиция подсказывала, что так будет лучше.
Внутри еще теплилась надежда, что смогу сосредоточиться и прыгнуть в Пограничье. Но после первого перехода, меня все сильнее затапливала паника, и настрой не то что сбивался, а совершенно не желал приходить.
На базарной площади никого не было, но по пути я увидела несколько спешащих человек. Наверняка бежали к родственникам.
За это время осколки таинственной луны успели приблизиться, а в небе появились сияющие пурпурные облака. На их фоне угадывался земной спутник. Ночное светило находилось куда дальше, чем я наблюдала некоторое время назад. Теперь расстояние соответствовало привычному земному.
Ко мне подошел парень чуть старше моего возраста. Он выглядел неухоженным и носил поношенную одежду, что несказанно меня удивило. Местные были довольно чистоплотными, а бездомных я ни разу не встречала. Не то, чтобы у меня был избирательный взгляд, но на нищих натыкаться еще не доводилось. Поэтому-то Ястайна и казалась некой утопией.
— Можно постоять или посидеть рядом с тобой? — сиплым голосом поинтересовался парень. В свете фонарей его лицо казалось восково бледным и крайне испуганным, словно он вот-вот свалится в обморок от страха. — Я не причиню тебе вреда. Просто… не хочу быть один.
Он внезапно скривился и разрыдался, усаживаясь прямо на мостовой.
— Конечно. Все хорошо. Сейчас наверняка придут еще люди, — пыталась я его успокоить.
— Какой же я идиот, что не верил, — удалось мне разобрать сквозь рыдания. — И что поверил этим скотам…
Он уткнулся в колени и что-то бубнил себе под нос, раскачиваясь взад-вперед.
Я не до конца поняла, что парень имел в виду. Но рядом с ним очень сильно фонило отчаяньем и страхом неизбежного.
Весь город затапливало похожими эмоциями, словно неотвратимым наводнением. Просыпалось все больше людей, и каждый из них испытывал нечто подобное. В таких условиях сосредоточиться было невозможно.
Меня невольно захватило в общий эмоциональный поток. С приближением багровых облаков нарастало чувство паники. Вместе с тем сияющие перьевые разводы все ярче наливались глубоким пурпуром.
На площадь выходили новые люди. В основном старики и похожие на паренька бездомные. На удивление было много детей и подростков моего возраста. Многие из них горько плакали.
Мне, как никогда, захотелось оказаться дома рядом с Аском. Да хоть в незнакомом Хаване, лишь бы не здесь и не сейчас под этот шум из людского плача и панических голосов.
Как же так вышло?
Багрово-пурпурный туман приближался довольно быстро, обретая детали. А луна вспыхнула с новой силой, распускаясь на половину ночного неба огромным сияющим цветком-медузой. Я раскрыла рот, глядя на это зрелище, и невольно поддалась всепоглощающему чувству любви и нежности, исходящему от него.
Окружающая паника тоже утихла. Кто-то продолжал плакать, но уже не от страха или отчаяния, а от счастья.
— Мама придет? — неуверенно улыбнулся один из бездомных мальчишек на площади. — Она наконец-то вернется. Я знал, что она меня не бросила.
Мои губы невольно расплылись в счастливой улыбке.
Мама была уже рядом. Она обо всех позаботится, никого не оставит в обиде. Я сама это чувствовала, как и острую жажду справедливости. Это было сильнее меня, сильнее кого бы то ни было на этой площади.