Теперь Уилсон применил новую тактику, к которой обычно прибегают недовольные чем-либо священники. Он подал заявление о переводе его в другую епархию. Епископ, возглавлявший техасскую епархию, охотно принял его. Он знал, что община под руководством Уилсона всегда приносит хороший доход, и рассчитывал, что перенесенные Уилсоном испытания сделали его более покладистым. Епископу требовался такой человек в Далласе, где церковная община начинала выходить из повиновения. Он и направил Уилсона в Даллас, в крупнейшую общину братства.
Это была община процветающих, зажиточных цветных. В ней состояло много лиц свободных профессий, коммерсантов, страховых агентов и подрядчиков. В число прихожан входили искусные ремесленники и пожилые слуги, пользовавшиеся довернем белых богачей. Община располагала прекрасным церковным зданием, хорошо обставленным долгом священника и клубом при церкви. Церковный хор пел хорошо, по обычно избегал исполнять старинные негритянские гимны. Приход делал взносы в городской общинный фонд и не обращался за помощью к белым, хотя в отдельных случаях не отказывался от нее. Община устраивала дискуссии по политическим и другим вопросам. Это была организация, лишь в малой степени проникнутая религиозным духом и совершенно не интересовавшаяся полезной общественной деятельностью. Долгов у прихода по было.
Общине требовался проповедник, который мог бы пустить пыль в глаза и закрепить уже завоеванное общиной положение в городе. Она хорошо оплачивала своих священников. На первый взгляд преподобный Рузвельт Уилсон вполне соответствовал своему назначению. Его первые проповеди были превосходны — сдержанные, с учеными ссылками. Но последующие проповеди, где говорилось о социальных реформах, о положении рабочих и бедности, были встречены прихожанами с меньшим энтузиазмом. Одна из них, касавшаяся профсоюзов, послужила поводом для беседы Уилсона с церковным советом. Община была явно настроена против профсоюзов. Чернокожие прихожане страдали от дискриминации не только при попытке вступить в профсоюз, но даже и после вступления в него. Кроме того, многие из прихожан сами имели прислугу или наемных рабочих. Они настаивали на том, чтобы в будущем эта тема не затрагивалась в проповедях. В то же время они высказали пожелание, чтобы Уилсон приобрел машину для посещения своих прихожан и для других деловых поездок. Ему была предоставлена возможность купить машину по себестоимости.
Глава десятая
Епископ Уилсон
Моральный облик Уилсона стал незаметно меняться. Новый приход в Далласе не доставлял ему, по существу, никаких забот. Жалованье у него было приличное, и получал он его своевременно. Помощники Уилсона полностью обеспечивали сбор средств среди населения. В составлении программы церковной деятельности участвовали многочисленные организации, клубы и общества. Вносившиеся время от времени Уилсоном предложения по поводу профсоюзов, клубов для молодежи или работы в негритянских трущобах внимательно и вежливо выслушивались, но затем их передавали в какую-нибудь «комиссию», и они либо бесследно исчезали, либо приобретали совершенно неузнаваемый вид. В отдельных случаях их просто подключали к рутинным мероприятиям из совсем иной области. Принятые в этой крепко сколоченной, солидной общине порядки не нарушались ни на йоту.
Сначала Уилсон протестовал и возмущался, но с течением времени все его возражения отошли на задний план: слишком много было вокруг всяких житейских соблазнов. Уилсону нравилось ходить в гости к прихожанам. Там его всегда охотно слушали, но не упускали, однако, случая похвалить местные, давно устоявшиеся порядки. Их было очень много — и своих общинных, и таких, которые, не входя в общину, так или иначе с ней соприкасались. В каждом клубе насчитывалось от двадцати до пятидесяти членов. Там происходили приятные встречи за обеденным столом или устраивались званые вечера, где можно было вдосталь попировать и пофлиртовать. На всех таких сборищах Уилсона осыпали лестью и похвалами.
С возрастом внешний вид Уилсона становился все более внушительным: кожа стала холеной, густые волосы превратились в корону пепельно-стального цвета, морщины — следствие жизненных тревог — придавали его лицу известное достоинство. Постепенно и незаметно для него самого характер его проповедей изменился — исчезли прежние резкие нападки и обличения белого мира, взамен появились рассуждения и пожелания компромиссного типа; цитаты из Библии и Шекспира уступили место ссылкам на современную литературу. Число его друзей среди прихожан с каждым днем росло: тут были и сомневающиеся в догматах веры, и явные циники, и бонвиваны, а наряду с ними серьезные люди, которые мечтали о полезной деятельности, но не решались действовать, так как в отличие от Уилсона в его молодые годы не видели для себя ясного пути, особенно в столь обширной области, как расовая проблема.