Глава 7. Друг
– Тони! Дорогой мой мальчик! – воскликнула тётя Хелена с порога гостиной мистера Никлсона и, бросившись к Энтони, заключила его в крепкие объятия.
Энтони поморщился: от тётки разило её любимыми духами. Сейчас их запах был ему особенно омерзителен.
– Где же ты был?!! – причитала тётя, поглаживая племянник по голове. – Я просто с ног сбилась, когда тебя искала… Негодный мальчишка! – взвизгнула она, вдруг резко отстраняясь и держа племянника за плечи. – Да ты едва не разбил мне сердце! Если бы не мистер Никлсон!..
– Гм… Присядьте, мадам, – приподнявшись, Никлсон указал на свободный стул. – Выпейте воды…
– Ах, сэр, вы так любезны! – Хелена «утопила» всхлипывание в стакане. – Неблагодарный! – покачала она головой, укоризненно глядя на Энтони, стоявшего в стороне. – После всего, что я для тебя сделала!..
– Вы? Сделали?! – прервал её мальчик возмущённо.
– Будь добр, Тони, оставь нас ненадолго, – сказал мистер Никлсон, выразительно взглянув на своего юного подопечного.
Кивнув, Энтони повиновался.
Он так и остался стоять в сумрачном коридоре, растерянно уставившись на дверь гостиной; отчаяние овладело им с новой силой.
«Но он ведь он обещал мне поддержку и помощь!» – мысленно воскликнул Энтони.
– Вы ведь единственная его родственница, миссис Кэрри? – донёсся до него из-за плохо прикрытой створки низкий голос адвоката.
– О да, сэр, – тётка горестно вздохнула. – Я как письмо прочла, так и подумала: уж лучше я мальчишку возьму под опеку, чем его в приют упекут! Бог свидетель: не богата я, но уж его-то, кровиночку, сыночка сестры моей смогу обеспечить.
– Добрая у вас душа, мэ-эм, – вставил Никлсон.
– Ох, – вздохнула Хелена, – не мне об этом судить…
Энтони представил выражение её лица с такой ясностью, будто стоял рядом и горько усмехнулся. «Сколько фальши!» – подумал он.
– Уж я-то стараюсь для него, – продолжала Хелена. – Накормлен, одет-обут, в школу ходит… Без диплома ведь никуда! Да и в строгости его держу — чтобы глупостей в голове не было. А то ведь пойдёт по отцовскому пути и — не дай Господь! – себя загубит.
Энтони, вспыхнул, готовый ворваться в комнату, и в этот момент его руку крепко сжали. Он резко обернулся.
– Мари?!
Странно, он не слышал, как она подошла…
– Тс-с! – прошептала Мари, прикладывая к губам палец и покачала головой.
– А он рассказывал вам когда-нибудь о своих интересах. Знаете ли, случается, что с детства…
– Да какое там! – Энтони ярко представилось, как тётка всплескивает руками и вздыхает. – Ничем он не интересуется. Таскается после школы невесть где. По стройкам, по хибарам трухлявым… Потом домой является весь изгвозданный. Или закроется у себя в комнате и сидит там день-деньской, как мышь в норе. Странный он какой-то, тихоня.
Мистер Никлсон прокашлялся.
– Вы не пробовали поговорить с ним по душам? – поинтересовался он.
– Да я б рада, да не хочет он.
«Была бы рада… – подумал Энтони. – Какой лукавство!»
– Чует моё сердце, затевает он что-то, – продолжала Хелена. – Не приведи Господь… – прервавшись, она понизила голос. – Не приведи Господь, наркотиками колоться станет. Напрасно, что ли, говорят: яблоко от яблони не далеко падает. Ведь отец его тот ещё… субъект был…
Дверь резко, со стуком распахнулась.
– Замолчите!
Энтони был смертельно бледен, глаза его сверкали от гнева, кулаки стиснуты. На платке, которым была обмотана его правая ладонь, проступила кровь.