3. Подарок ко дню рождения
Граф Космея внимательно смотрел на горничную, которую нанял всего несколько месяцев назад. В ней не было ни толики сходства с членами семьи Орхидея: медно-красные волосы, зелёные глаза и самая улыбчивая мимика, какую он только видел. Тем не менее, когда она только пришла в его дом, приглашённый маг проследил её родословную — Кальмира оказалась состоящей в родстве с эрцгерцогом. Граф хотел рассказать ей об этом практически сразу, но сначала у него не повернулся язык, а потом со всё большей силой его душу захватывали чувства. Юная, тонкая и гибкая, как молодое деревце, искренняя и как будто солнечная, Кальмира стала занимать его мысли и проникать в его душу. Она так не похожа было на дворянок, всегда думающих, что сказать и как себя повести и даже отдалённо не напоминала своих родственников, от которых всегда как будто веяло холодом.
Долгое время Спатифиллум не замечал, какие взгляды бросала на него Кальмира украдкой. А сам он обладал завидной внешностью — пурпурные волосы, янтарные глаза, широкие плечи и узкая талия… К тому же, граф часто позволял себе беседовать с ней, увлекая самыми разными темами. И сердце Кальмиры дрогнуло. Она понимала, что ей, простолюдинке, нечего было и надеяться на отношения с графом, но со своими чувствами ничего не могла поделать. Спустя всего пару месяцев с прихода в его дом, она вынуждена была признать, что любит его. И вместе с тем Кальмира ненавидела Спатифиллума. За то, что хоть они и были так близко друг к другу, оставались в то же время бесконечно далеко.
Сам граф отказывал себе в том, чтобы признать свои чувства, целых четыре месяца. Но однажды, ясным мартовским утром, он проснулся, и его первой мыслью было желание увидеть Кальмиру. Больше говорить себе, что у него не было никаких чувств, Спатифиллум не мог. В тот день он отказался выходить из своей спальни, сказавшись больным, и до вечера метался по комнате, словно тигр в клетке. Вместе с осознанием жаркой и всепоглощающей любви к милой девушке его обуяла холодная, липкая ненависть — как ни поверни, она была роднёй Орхидея. С одной стороны, если бы он представил её эрцгерцогу, тот бы наверняка принял её если не как дочь, то как племянницу. И это разрешило бы вопрос возможности их отношений — даже на правах племянницы Орхидея Кальмира обретала статус дворянки по крови и могла стать его женой. С другой стороны, это было всё равно, что отдать свою возлюбленную в дом заклятого врага. Дом Орхидея не давал покоя дворянам почти со времён основания Флорендии: во всех прочих странах императрицами становились дочери дворян из этих же стран или принцессы из соседних, что давало семьям девушек определённый статус и влияние. Но здесь жены императоров не обладали никакой властью, а их семьи не получали ничего. Конечно, глупо было отрицать эффективность присутствия на троне императрицы женщины, готовившейся к этой непростой работе с самого детства, но власть слишком манила, чтобы не искать путей заполучить её.
Граф Космея знал о тёмном прошлом своего почившего отца. Именно под его руководством были осуществлены планы, убившие обеих эрцгерцогинь, жён Азуреуса Орхидея. Хотя во второй раз должна была погибнуть и его дочь, девочка оказалась магом и смогла появиться на свет. Впрочем, и тут не обошлось без неприятностей — посланная прислуга вбила огромный клин в отношения между кронпринцессой и её семьёй, а их сдержанный и даже холодный нрав не давал им сесть за стол и вместе всё обговорить. Этот факт только сильнее соблазнял отправить Кальмиру в дом Орхидея как родственницу. Если бы только она оказалась в родстве с любой другой знатью, Спатифиллум мог бы просто представить её и спокойно жениться, или, если бы таких родственников у неё не было вовсе, купить титул. Но Орхидея и здесь стояли у него на пути.
На Весеннем балу граф Космея присутствовал, но мысли его были в особняке. Кальмира не могла пойти с ним — в императорский дворец на бал первого дня можно было попасть только по приглашению. Чаще всего там присутствовали только дворяне и гости из других стран, если они находились во время его проведения во Флорендии. Но в этот раз на бал была приглашена простолюдинка. Таковой она, впрочем, оставалась недолго: обладательница редкой целительской магии получила почти традиционный для Флорендии титул виконтессы Дендриф. Миловидная девушка вызвала интерес у многих присутствующих — больше своим даром, нежели приятной внешностью. И после того, как сам кронпринц пригласил её на танец, граф не спускал с новоиспечённой виконтессы глаз и даже сам вальсировал с ней. Его высочество никак нельзя было назвать ветреным, да и его невестой была сама Венетта Орхидея, совершенная, как луна, и тем не менее, с этой девушкой кронпринц танцевал дважды, и второй танец он прервал, чтобы выйти с ней в сад. За ними граф не последовал, но отметил, когда они вернулись, некое особое выражение в их взглядах друг на друга. Это событие вряд ли как-то повредило бы помолвке кронпринца и кронпринцессы, однако Спатифиллум подумал, что близкая к его высочеству особа могла бы стать неплохим союзником.