На последних словах в небе сверкнула молния и оглушительно загремел гром. В голове Адиантума невольно пронеслась мысль, что это не простая гроза, а ответ стихии на боль и гнев эрцгерцога. Если бы он только знал, насколько был прав.
Столица Флорендии полнилась слухами. Стоило кому-то в одном её конце чихнуть, как на другом уже знали, какие травы от простуды закажут в аптеке. Поэтому об исчезновении кронпринцессы во время экспедиции императорский дворец узнал прежде, чем Азуреус успел явиться с докладом. Императрица Сапфир, услышав о произошедшем, лишилась чувств прямо в тронном зале, хотя уж её-то точно никто бы не заподозрил в недостатке стойкости. Аурелис на несколько минут впал в ступор, и всё, что ему говорили дальше, казалось каким-то невразумительным отдалённым гулом. Эрцгерцог, пришедший сообщить о завершении экспедиции, был краток и даже скуп на слова, а закончив, поспешил покинуть дворец. Оттуда он прямиком направился в магическую башню, потому что единственным, кто был способен найти Венетту, живой или мёртвой, был Атер Эдельвейс — глава магов.
Подданные Флорендии тяжело переживали пропажу кронпринцессы. Ворота и забор особняка были постоянно обложены букетами орхидей, которыми люди выражали веру в её возвращение. Каждый день приносил букет красных орхидей и кронпринц. Даже Глориоза, соблюдая приличия, оставила там цветы. Виконтесса очень старалась делать вид, что скорбит по пропавшей кронпринцессе, хотя внутри неё всё ликовало. Даже если кронпринц продолжал любить её высочество, теперь это не имело значения — её больше не было. Глориоза не желала ей смерти, но надеялась, что она сбежала или потеряла память и больше не вернётся. Её напрягло только то, что долгих две недели с того момента, как её высочество пропала, кронпринц не писал и не приходил. Но в начале сентября, когда пышно цвели астры и гладиолусы, его высочество прибыл в её особняк с огромным букетом алых роз.
— Глориоза, — заговорил он. — Полагаю, мне пришло время ответить на твоё признание. Я влюблён, как и ты.
— Ваше высочество, — просияла виконтесса.
— И сегодня я здесь по довольно официальному поводу, — продолжил кронпринц, вручив ей цветы. — Ты станешь моей эрцпринцессой?
— Да! — воскликнула она и бросилась ему на шею.
Его высочество кратко поцеловал её, а потом отстранил.
— Свадьба состоится в начале декабря, — деловым тоном заговорил он. — Я сам обо всём позабочусь. Тебе нужно будет только прийти.
— Это должна была быть ваша свадьба с кронпринцессой? — с нотками обиды спросила Глориоза.
— Что? — кронпринц нахмурился. — Нет, конечно. Мы с Венеттой не назначили дату. Так и не назначили…
— Вы не верите, что её высочество вернётся? — осторожно спросила виконтесса.
— Чем больше проходит времени, тем меньше я в это верю, — мрачно отозвался он.
— Но к чему такая спешка? — стараясь скрыть ликование, спросила Глориоза.
— Её величество не выходит из своих покоев, — кронпринц закрыла глаза. — Исчезновение кронпринцессы стало для неё серьёзным ударом, и врачи говорят, что шансы побороть недуг невелики. Отец тоже уже не молод и собирается уйти на покой, и сейчас обязанности императрицы исполняет эрцпринцесса Цинерия. После свадьбы можно будет провести мою коронацию, и я смогу официально принять бразды правления.
— То есть, всё это не потому, что вы любите меня, — отвела глаза Глориоза.
— Если бы я тебя не любил, я не сделал бы предложение, — его высочество подошёл к ней и обнял. — Прости, если тебе показалось иначе. Просто столько всего навалилось… Я хотел быть с тобой честным.
— Ох, ваше высочество… — растерялась виконтесса. — Я… простите, я просто не подумала, что вам сейчас, должно быть, очень тяжело.
— Спасибо, что стараешься понять меня, — он улыбнулся. — Сейчас и в самом деле много дел, но я всё равно намерен выкроить для тебя день в ближайшее время.
— Я буду ждать, — кивнула Глориоза и потянулась к нему за поцелуем.
В этот раз его высочество целовал её дольше, но девушке всё равно показалось, что это было слишком быстро для возлюбленных. Впрочем, она вообще надеялась, что визит его высочества будет более продолжительным — что он останется хотя бы выпить чаю. Но кронпринц извинился за свою занятость и почти сразу ушёл. Однако после этого каждый день в особняк виконтессы от него приходили букеты красных цветов самых разных видов. Только орхидей он ей не посылал. Впрочем, её это не особенно огорчало. Глориозу окрыляло, что она скоро выйдет замуж за потрясающего мужчину, в которого, как она была вынуждена признаться самой себе, она действительно была влюблена, а от её цели её отделяло теперь совсем немного. Стоит ей хоть ненадолго занять место императрицы, и — она была уверена — императора получится убедить в необходимости захвата Санктуса. Хотя Флорендия давно не вела никаких войн, никто на континенте не сомневался, что её армия — сильнейшая, раз уж даже Дракеран это признавал. А потому присоединение Санктуса в качестве завоёванной провинции и, как следствие, прекращение угнетения магов, становилось не более чем вопросом времени. Глориоза надеялась только, что её родители переживут экспансию, и она сможет, наконец, с ними встретиться.