Магистр отложил свой роман и посмотрел на неё. Вряд ли во всей Флорендии нашёлся бы человек, который мог утверждать, что её величество была некрасива, но сам он ранее умудрялся как-то игнорировать этот факт. Только сейчас эта мысль вдруг возникла в его разуме. Но Атер решительно тряхнул головой. С того момента, как она очнулась, они почти постоянно были вместе, поэтому ясное дело, что он часто о ней думал. Пускай у магистра башни были и свои дела, но разве могло существовать дело более важное, чем возвращение памяти нынешней императрице? И он был счастлив уже тому, что смог не только оказаться полезным ей как её подданный, но и стать её другом. Мысль о том, что это было хорошо для отношений дворца и башни, тоже мелькала в его голове, но только теперь показалась совершенно неважной. Атеру пришлось признаться самому себе, что лишь поначалу восстановление её величества было работой, которую не мог сделать никто другой, но потом проведённое с ней время стало ценным само по себе.
К концу июня стало жарко. И Атер решился вывести её величество из башни. Впрочем, совсем недалеко — в сад. Но поскольку там постоянно слонялись другие маги, они вместе долго колдовали морок, чтобы скрыть её внешность. Магистр хотел сначала устроить пикник, но вовремя одумался — если бы они сели пить чай, личина бы поплыла. Так что оставалась только прогулка. Атер телепортировал их на дорожку перед выходом с заднего крыльца башни, и, едва оказавшись там, Венетта взмахнула рукой, накрывая их прозрачным куполом.
— Что вы сделали? — озадаченно спросил Атер.
— Запечатала звуки, — она пожала плечами. — Или ты не против, чтобы любой мог подслушать наш разговор?
— Это было бы не очень разумно с моей стороны, — признал он.
— Ты часто водишь сюда девушек? — улыбнулась её величество.
— Вы первая, — Атер улыбнулся в ответ. — Ох, совсем не подумал…
— Но ведь это нормально, — она склонила голову набок. — Или у магистра башни есть какой-то запрет?
— Конечно нет, — даже слегка возмущённо отозвался он. — Просто я никого не хотел приводить сюда. Я вообще мало общаюсь с леди.
— Отчего же? — улыбнулась Венетта.
— Я обычно больше занят изучением магии и всяким таким, — Атер отвёл взгляд. — Вы первая, с кем я могу говорить не только об этом.
— Но ты всё равно не хочешь ни называть меня по имени, ни обращаться ко мне на ты, — мрачно вздохнула императрица.
— Я говорил вам, и не один раз, что не могу принять это право до того, как вы вернёте память, — он поджал губы.
— Было бы проще, если бы ты рассказал мне, кто же я такая, — она поморщилась. — И какое это вообще имеет значение? Разве мы не друзья?
— Я счастлив знать, что вы считаете меня своим другом, — просветлел Атер.
— Такое чувство, что я общаюсь с тобой неформально, а ты постоянно стараешься соблюдать этикет, — надула губы императрица. И Атер подумал, что она выглядит невероятно мило — он мог видеть её настоящее лицо через морок.
— Я ни в коем случае не хотел вас обидеть этим, — он улыбнулся. — Давайте присядем в беседке. Там прекрасный вид.
Означенная беседка находилась на небольшом возвышении. Она как будто была сделана из белого крупного кружева и покрыта нежно-розовыми цветами клематиса. Атер усадил императрицу и предложил ей взглянуть в противоположную от сада сторону. Оттуда и правда открывался великолепный вид на огромное озеро, сиявшее в лучах солнца. Венетта некоторое время просто молча смотрела на него, а потом повернулась к нему.
— Что такое любовь, Атер?
Магистр замер. Это был самый, наверное, странный вопрос, который он когда-либо слышал. И тем удивительнее он был, что её величество определённо при нём прочла несколько романов про любовь. Атер встряхнул головой и нахмурился.
— Почему вы спрашиваете?
— М… Даже не знаю, — протянула она и снова перевела взгляд на озеро. — Наверное, это из-за тебя. Забудь. Считай, что я ничего не говорила.
— Простите, но я не могу, — он подсел ближе. — Теперь я сам об этом думаю.
— И что думаешь? — Венетта повернулась и улыбнулась ему.
— Что… Я… думаю? — медленно переспросил Атер. — Я думаю, что вы… задали мне… очень сложный вопрос…
— Почему? — она озадаченно склонила голову набок.
— Потому что я не могу не думать о вас, когда думаю о том, что такое любовь, — он опустил голову, чувствуя, как краснеет.
— Скажи, я твой друг? — сощурилась Венетта.
— Друг… — Атер неуверенно кивнул.
— Тогда… Что если ты неправильно… интерпретируешь свою… э… привязанность? — она нахмурилась. — Может, я тебя не так поняла, но разве ты не говорил почти только что, что я твой первый друг.