— Нет, — он покачал головой. — Я не говорил, что у меня нет друзей. Я бы даже сказал, что у меня их даже больше, чем достаточно. Но вы… Я не могу…
— Так! — Венетта резко поднялась. — Похоже, я забыла что-то такое важное, что ты теперь не можешь ни рассказать мне об этом, ни ответить на вопрос.
— Я… я просто боюсь, что… — Атер тоже встал и осторожно взял её за руки. — Боюсь, что…
— Если я правильно поняла то, как была описана любовь в романе, то вот он ты — стоишь тут передо мной и краснеешь, — её величество нахмурилась и поджала губы. — Или ты отказываешь мне в способности любить из-за того, что я ничего не помню до того момента, как впервые тебя увидела?
— Нет! — магистр не сдержался и чуть повысил голос, сильнее сжимая кисти Венетты. — Нет, вы…
— Ты думаешь, что мои чувства изменятся, как только я всё вспомню? — она сощурилась, но не пыталась отнять рук.
— Я…
Мысли его буквально взорвались. Если кронпринц женился, даже если и не знал, что её высочество вполне себе жива, то что мешало ей встретить возлюбленного? А уж комплексом неполноценности Атер точно не страдал и считал себя вполне достойным того, чтобы стать эрцпринцем.
— Вы определённо не столь непостоянны, — выдохнул он и посмотрел ей прямо в глаза.
Она манила, как магнит. Атер из последних сил сопротивлялся, но искорки в глазах её величества рушили его сдержанность и совсем скоро обратили её в прах. Его руки скользнули на её талию, и он осторожно, будто боясь, что в последний момент его оттолкнут, потянулся к ней, закрывая глаза. И через мгновение Атер почувствовал, что его губы будто словно обожгло огнём, как если бы он попытался выпить солнце. Мысли в его голове стали отрывочными, похожими на вспышки фейерверка. Он знал только одно — не важно, когда вернётся память её величества и вернётся ли, но он сделает всё, чтобы только остаться рядом с ней.
7. Время цветения
Венетта сидела у приоткрытого окна. Погода становилась прохладнее, но ей нравился свежий воздух. Она держала в руках раскрытую книгу, но едва ли можно было сказать, что она читала её. Мысли императрицы были где-то далеко, когда в двери покоев вошёл Атер, а следом за ним эрцгерцог. Венетта повернулась на шум. Через несколько мгновений её глаза непроизвольно расширились, а затем в её разуме резко возникли воспоминания. Ещё через секунду её правый глаз ослепительно вспыхнул всплеском маны, но почти сразу вернулся в нормальное состояние.
— Венетта! — воскликнул Азуреус и с неожиданной для своего возраста прытью пересёк комнату.
Последний раз эрцгерцог обнимал свою дочь, когда ей ещё не исполнилось и трёх лет. А потом, каждый раз, когда хотел сделать это, сдерживался — боялся, что причинит ей боль. Венетта была так похожа на него, и только черты лица достались ей от матери — тонкие и строгие. Азуреус винил себя в том, что не смог спасти Ионис, и виноват в этом он был не только перед ней, но и перед дочерью, не узнавшей материнской любви. Он не знал, кто и когда рассказал Венетте о смерти Ионис, но ему всегда казалось, что грусть и боль в глазах дочери были оттого, что и она знала, кто в этом виноват. Но сейчас, когда он целый год не мог даже видеть её, выдержка отказала, и Азуреус крепко сжал Венетту в медвежьих объятиях.
— Папа… — тихо произнесла она и вжалась лицом в его грудь.
Азуреус судорожно вздохнул. Он не мог вспомнить, когда Венетта в последний раз так его называла. Сдавив объятия сильнее, он прижался щекой к её голове и понял, что она заплакала, цепляясь за него руками.
— Милая… — зашептал Азуреус. — Ты так напугала меня… Прости своего старика… я так тебя люблю… прости меня…
Атер тихонько вышел, чтобы дать отцу и дочери немного времени. Как он и думал, нахлынувшие воспоминания вызвали и всплеск маны. Магистр с самого начала предполагал, что Венетте достаточно будет встретиться с семьёй, чтобы всё вспомнить, однако боялся, что при недостатке контроля с её объёмом маны такой всплеск мог уничтожить весь Хортус. Даже сейчас вспышка была сильной, и если бы не башня и тот факт, что и он, и эрцгерцог были магами, это могло вызвать проблемы. Атер стоял за дверью и думал, что, возможно, если бы обстоятельства это позволяли, стоило бы отложить встречу ещё на пару недель. А потом он сам внезапно осознал, кто именно сейчас находился в его покоях. Не то чтобы он забывал хоть на мгновение, что Венетта императрица, а её отец эрцгерцог. Но до этого момента он не задумывался о том, что его мысли о свадьбе с ней как-то отбрасывали этот факт.
Простояв под дверью полчаса, Атер глубоко вздохнул и вошёл в свои покои. Азуреус и Венетта сидели рядом — она читала депешу императора, а он обнимал её за плечи. Императрица нахмурилась и подняла глаза на магистра.