— Ты не знаешь, лекарь смотрел Аурелиса?
— Вообще-то, эрцпринцесса целитель, — магистр пожал плечами. — Хотя иначе как ударом головой я и сам не могу объяснить его идею развязать войну.
— Да уж… — Венетта вздохнула и нахмурилась. — Атер, нам надо к алтарю магии любви.
— Что? — он даже попятился, но упёрся спиной в дверь.
— Ты не хочешь? — она склонила голову набок.
— Ваше величество! — Атер собрался, пересёк комнату и опустился перед ней на колени. — Если вы… Я буду счастлив, если вы позволите мне остаться с вами до конца жизни!
— А, точно… — Венетта мрачно вздохнула. — Величество… Атер, ты так и не воспользуешься правом звать меня по имени?
— Почему к алтарю магии любви? — озадаченно нахмурился Азуреус. — Милая, ты, конечно, уже выросла, и уж я точно не в праве говорить тебе, когда выходить замуж, но ты не слишком торопишься?
— Ты про само событие или про Атера? — Венетта склонила голову набок.
— Магистр Эдельвейс… — эрцгерцог сощурился, глядя на него. — Что ж, думаю, достоин… А вот событие…
— Я хочу уладить дело миром, — Венетта улыбнулась. — Единственная вменяемая причина, по которой Аурелис мог затеять такое мероприятие — притеснение магов в Санктусе. А до того, как… я выпала из системы управления, мы вели переговоры с эльфийским королевством. Если продолжить их и включить Санктус как третью сторону, думаю, договориться получится. Но придётся проводить трёхсторонние переговоры в полях. Магистр башни не может выступать посланником императорской власти Флорендии, а эрцпринц может. И потом, мы любим друг друга, и в любом случае всё к этому шло. Сейчас мы только закрепим статус, а потом проведём положенную церемонию, празднование и всё остальное. Тем более, что, насколько я помню, моя помолвка с Аурелисом ещё в силе.
— Ты действительно вернулась, — улыбнулся Азуреус. — Хочешь отправиться домой или во дворец прямо сейчас?
— На это нет времени, — она покачала головой. — Если я вернусь сейчас, всё затянется. Никто не позволит мне быстро провести церемонию в кругу семьи и сразу отправиться решать государственные вопросы в другую страну. Но…
— К югу есть брошенный храм с алтарём, — произнёс Атер. — Кошмар, я сам не верю, что говорю это… Я же хотел…
— На публичной церемонии сделаем так, как ты хочешь, — оборвала его Венетта. — Так что там? Есть алтарь?
— Да, — он кивнул. — Храм стоит в таком месте, что нас никто не увидит. Но алтарь рабочий, просто в нём нет маны.
— Тогда отправляемся туда, — кивнула Венетта. — Папа, ты приведёшь братьев и Кальмию? Больше пока никто не должен знать о моём возвращении — так мы сэкономим время.
— Конечно, — Азуреус улыбнулся и поднялся.
Венетта и Атер прождали членов семьи Орхидея целых два часа. За это время они успели пройтись по пунктам переговоров и привести внутреннее убранство храма в должный вид. Алтарём давно не пользовались, поэтому его пришлось основательно наполнить маной, и именно за этим делом их и застали прибывшие члены семьи Орхидея. Едва оказавшись в храме, братья бросились к Венетте и сдавили её в объятиях. Кальмия тоже подошла и тихо роняла слёзы, стоя чуть в стороне. В руках она держала пышное синее платье. Сумев отцепить от себя братьев, Венетта подошла к ней и тоже обняла, и только потом озадаченно уставилась на наряд в её руках. А потом смачно впечатала себе ладонь в лоб.
— Мы сомневались, что это платье будет тебе ещё впору, но всё же… — смущённо произнёс Аргентум.
— Но всё же формальности должны быть соблюдены, — улыбнулась Венетта. — Хотя бы некоторые из них.
Алтарь, у которого намеревались заключить брак Атер и Венетта, был одним из старейших во Флорендии. Они появились как средство частичного преодоления проклятия, поразившего всю знать страны. Более восьми столетий назад соседние страны, боясь усиления империи, объединились, чтобы найти способ уничтожить её без войны. Многие так или иначе подписали с Флорендией мир, чтобы избежать нападения с её стороны, но сами плохо скрывали аппетиты в отношении её территорий. Но даже союз был недостаточно силён, чтобы справиться с армией императора Флор'э'Лапис. Однако это дало возможность разработать особенное проклятие, соединившее в себе силы богов, магии и смерти. Оно поражало всю знать вне зависимости от того, по крови переходил титул, был жалован или куплен. Из-за этого проклятия аристократы испытывали трудности с деторождением — женщинам сложно было забеременеть и выносить ребёнка. Вдобавок, у проклятия оказались и ещё некоторые стороны. Даже сама попытка зачатия могла быть произведена только с тем, с кем был заключён брак. Повлияло оно и на чувства. Большинство людей континента были способны одновременно искренне любить только одного человека, но у знати Флорендии это было не так. Если представить душу как комнату с ящиками, на которых написаны имена всех знакомых, то в каждый ящик попадало какое-то чувство. В такой интерпретации чувства можно было изобразить камушками — некоторых, очень похожих, могло быть много, а другие были редкостью. И если все нормальные люди континента имели в своих запасах только один камушек с отношением «любовь», то знати Флорендии проклятие давало их по три. Только обычные люди могли «перекладывать» этот камушек сколько угодно, а вот чувства аристократов связывали их на всю жизнь, и они сохранялись, даже если человек терял память.