Артем ее чувств явно не разделял и принял новости с должным ему скептицизмом. Ничего другого она и не ожидала, но в глубине души все же надеялась, что он поверит в ее теорию.
Хотя, признаться честно, ей и самой в нее верилось с трудом.
Поэтому когда ближе к полудню в дверь неожиданно позвонили, она подскочила от испуга, так и не отойдя от раздумий.
А увидев на пороге Артема Мейсхера, растерялась еще больше.
- Войти можно?
Вита молча отступила в сторону, впуская его в квартиру. Бегло оглядевшись, мужчина снял пальто, перекинул его через руку, взлохматил темные волосы и устремил на нее бирюзовый взгляд. Вконец смутившись, Виттория закрыла дверь.
- Что-то случилось?
- Я думаю, ты права, – без обиняков сказал Артем. – Я действительно когда-то мог быть... кем-то другим.
Повисшую паузу прервал нервный женский смешок.
- То есть ты в это веришь? – на всякий случай уточнила итальянка. – С чего вдруг?
Артем тяжело вздохнул, сгрудил пальто на диван рядом и плюхнулся сам. Вита села в кресло напротив.
- Помнишь, я рассказывал, что видел девушку с картины, Симонетту, во сне? – она кивнула. – Сегодня мне приснился еще один. Мастерская, незаконченная картина с двумя влюбленными, а я сам метался по комнате и думал, что о нашей с Симонеттой любви никто не должен узнать – а на картине как раз мы и изображены.
- Что за картина? – деловито спросила Виттория. – В подробностях.
Артем вместо ответа протянул ей исписанный клочок бумаги, и девушка усмехнулась.
Рациональность как она есть, даже в деталях.
И как ему удается жить спокойно?
Несмотря на подробное описание, на ум ничего не шло. Хмуря брови, она задумчиво прикусила губу, сходила за ноутбуком, открыла рабочие записи, просмотрела их несколько раз подряд.
Ни-че-го.
За своими мыслями она не сразу заметила, что стало подозрительно тихо, подняла голову и тут же наткнулась на потемневший взгляд Артема. В ясных глазах волнами плескалось что-то темное, этот взгляд завораживал. Блеснувшее в глубине волнение смешалось со страстью, губы приоткрылись сами собой, выпуская прерывистый вздох.
В следующую секунду Артем оказался рядом, совсем близко к ней, обжигая своим теплом. Она задержала дыхание, ощутив легкое прикосновение губ, зажмурилась крепко-крепко, и вдруг поняла, что держится за его плечи, окончательно разрушая то небольшое расстояние, что между ними было.
Он отстранился слишком быстро, тяжело дыша, судорожно прижимая к себе тонкий податливый девичий стан. Переведя дыхание, Виттория взглянула на него снизу вверх.
- Прости, не удержался...
- Нет, я тоже... не удержалась.
Отпустив ее, Артем нервно взлохматил волосы, с силой выдохнул и сел обратно. Бирюзовые глаза внимательно вгляделись в девичьи зеленые, губы тронула легкая улыбка.
- Хотя я не жалею.
Виттория покраснела и отвела глаза, уткнувшись в монитор.
- Так что там с картиной? – напомнил Артем, и девушка облегченно вздохнула.
- Ничего, такой нет.
- А это может быть какая-нибудь неизвестная работа?
- В принципе да, но это маловероятно. Боттичелли всю жизнь был на виду, его картины знали и любили. К тому же, это полотно должно было где-то или у кого-то храниться, кто-то должен был о нем знать.
- В моем сне он как раз думал о том, что эту картину никто и никогда не должен увидеть. Он мог где-то ее спрятать – просто для себя.
- Картина, где изображен он сам и его любимая, – протянула Виттория. – Возможно, конечно. Тогда непонятно, где ее искать. Мастерская после Боттичелли сто раз переделывалась, его родной дом тоже. Можно поискать в церкви или где-то возле бывшего дома или места погребения Симонетты, но... я вообще ни в чем не уверена.
- Давай для начала определим, где он любил бывать, где чаще всего работал, а там уже начнем искать, – предложил Артем. Итальянка пожала плечами.
- Давай, но таких мест вроде не особо много. Я еще поищу в запасниках и архивах, по биографии пройдусь, составлю список...
- Я могу помочь, – предложение прозвучало неожиданно, отчего Виттория растерялась, и Артем ободряюще улыбнулся одними глазами. – Если позволишь, конечно.
- Буду рада.
Из соседней комнаты Виттория вскоре вернулась с кипой книг, сгрудила ее неровной стопкой на журнальный столик и ушла за второй, которую водрузила уже на диван. Коротко обрисовав содержимое каждого тома, она спряталась за первой попавшейся книгой, раскрыв ее вверх ногами и не сразу это заметив. Артем откровенно веселился, наблюдая за ней, и только усилием воли заставил себя сосредоточиться на книгах.