— Кот, значит, на рыбку облизывается?
Что же, она, конечно, угадала. Чего бы ему иначе тут ошиваться?
— Может быть, но зачем выходить на кота с катаной, Цунэко-сан?
— Так ведь коты разные бывают, — губы её снова искривила усмешка. — Ладно, вам прямо через двор и по тропинке мимо озера к павильону Ароматов — не заблудитесь.
Тодо кивнул. Да, именно этим путём он и пришёл сюда. Он вздохнул и повернулся к ступеням.
— Что, и впрямь надеялись поживиться? — зло проговорила Цунэко.
«Три вещи никогда не возвращаются — время, слово, возможность. Поэтому не теряй времени, выбирай слова и не упускай возможности…» — когда-то Тодо любил этот конфуцианский принцип.
— У некоторых котов — такая собачья жизнь, — уныло пожаловался он. — Годами ловишь мышей, цапаешься с соседскими котами, уворачиваешься от голодных псов и пытаешься не попасть в зубы волкам. И тут видишь кошечку. Но и она шипит, скалит зубы и гонит тебя прочь. Да ещё и катаной машет…
— А ты находчив…
Этот странный переход удивил Тодо. Удивило обращение, удивил и голос, в котором вновь зазвучала флейта. Значит ли это, что Наримаро углядел верно, и, может быть, он и в самом деле ей не противен?
— Ладно, ты прав, конечно, катаной на кота и впрямь махать не стоит, — неожиданно согласилась Цунэко, опуская меч в ножны. — Это просто братец велел быть начеку.
Тодо поёжился. Значит, принц тоже что-то подозревал? Цунэко же рассмеялась.
— Ладно, пойдём, накормлю голодного кота. — Она подтолкнула его к ситоми.
Внутри, на отлакированном до блеска полу расстилались циновки, в центре на столе был накрыт ужин. Вошла Мароя и удивлённо уставилась на Тодо.
— Что смотришь? Не видишь гостя? Принеси ещё риса, овощей и креветок!
Служанка исчезла, и через минуту стол был уставлен праздничными угощениями. Тодо утолил голод, попутно отвечая на вопросы Цунэко. Та интересовалась, правда ли он раскрыл громкое убийство в Исэ? Как? Тодо коротко поведал о следствии, которое сделало ему имя.
— А сейчас ты, выходит, собрался с семьёй в сёгунат, в Эдо? — грустно спросила она.
Тодо помрачнел.
— Семьи у меня нет, — покачал он головой, тяжело вздохнув. — Два года назад жена и дети умерли от оспы. Я здесь с моими людьми, нас всего семеро. После прошлогоднего неурожая я больше не потяну.
Слова эти удивительно смягчили Цунэко. Тодо даже показалось, что в её глазах промелькнуло что-то странное, точно сверкнул над полем лисий огонёк. Тодо тоже расслабился. Он понимал, что сейчас не стоит говорить о Харуко, не стоит упоминать и том, что он сам узнал от Наримаро. Тодо просто молчал.
— Ладно, иди, ложись, — неожиданно произнесла Цунэко. — Кошечка не будет кусаться.
Она подтолкнула его за фусума, и Тодо понял, что это спальня. Лампа погасла, тлели только угли в жаровне, и он ощутил под руками края пояса оби и запах благовоний от её волос. Тодо немного растерялся. Как давно у него не было женщины? Но внезапно почувствовал, что звереет, и напрягся, пытаясь усмирить бешенство плоти. Воздух вокруг него накалился, губы отяжелели, он ощутил своё жаркое дыхание, чувствуя, как руки Цунэко медленно обвивают его тело и прижимают к себе.
Тодо теперь сделал то, о чём грезил: приник губами к шее и вынул из волос Цунэко гребни и шпильки, провёл рукой по реке волос, прижимая её себе и всем телом ощутив жар, исходящий от неё. Он оторвался от волос и заглянул в глаза Цунэко. Они, уже с искорками желания, поблёскивали из-под прикрытых ресниц. Тихо зарычав, он опрокинул её на пол, одновременно снимая с неё остатки одежды, и покрывая уже обнажённое тело поцелуями, оставляя на нём ожоги страсти, которые заставляли грудь Цунэко вздыматься от тяжёлого возбуждённого дыхания.
Тодо отчётливо понимал, что всё это — морок, сон, случайность, невзначай перепавшая голодному коту императорская трапеза. Но остановиться не мог и не хотел, твёрдо решив взять всё. Он вздымался, зверел, чуть успокаивался и зверел снова. Его кошечка хищно урчала, извиваясь и крича. Излив семя, Тодо обмер. Счастье, терпкое и сладостное, казалось, накрыло его волной — с ног до головы. Тело разорвало таким наслаждением, что пришлось стиснуть зубы. Да, он спутался с лисицей, настоящей девятихвостой лисой Гэнко. Ну и что?
Потом Тодо ощутил, что устал. День, что и говорить, выдался долгим и тяжёлым. Зато закончился прекрасно! Тодо хотел спать, но не видел в этом особого смысла. Заканчивался час Крысы, а в час Кота надо встретиться с Наримаро. Или поспать немного?
Полная луна на безоблачном небе, что видна на тысячи ри, проглядывала сквозь верхушки криптомерии, потом спряталась за быстро бегущую стайку туч.