«Вот человек, достойный называться героем, – подумала Стелла, глядя на идущего к ней через площадь мужчину, – единственный, кто не покривил душой даже перед лицом смерти. А он смелый, даже не стал избавляться от этого цвета волос, который тут приводит всех в смятение».
Мэук Соу приблизился к возвышенности, но не стал подниматься к трону по ступеням. Он только слегка поклонился Стелле и отошёл в сторону. Следующие несколько минут секретарь задавал ему вопросы. Тот отвечал прямо и не таясь, он никого не обвинял и не пытался взывать о мести тем, кто был виновен в том, что его тоже осудили на смерть. Вокруг стояли те, кто, по сути, и отправил Мэука Соу умирать в пустыню, они прятали взгляд. Все чувствовали себя виновными и одновременно надеялись, что их оправдают, ведь, в конце концов, их тоже ввели в заблуждение.
Напряжение на площади нарастало, как и за её пределами. Стелла тем временем, наоборот, успокоилась. Откуда-то взялись уверенность и сила, а ещё негодование. Терианка вдруг осознала, что в душе начинает возмущаться этим народом, вернее теми, кто стоял у власти и служил королю. Стелла уже не слушала секретаря и тех, кому он задавал вопросы, она ушла в свои переживания и мысли. Ей надо сейчас решить судьбу Кофгура, и от этого зависит будущее не только этой страны. А в мыслях всё чаще вертелось навязчивое воспоминание о Тере. Как уже что-то пройденное, будто всё повторялось вновь. Там, на Тере, в смерти королевской семьи обвинили ни в чём не повинных териан и чуть не уничтожили всю расу людей голубой крови. Здесь тоже может произойти трагедия похуже той, что уже потрясла Кофгур, стоит лишь вынести неверное решение.
– Принцесса, что вы скажете? – обратился, наконец, секретарь к Стелле.
Она, смотревшая отрешённо в многочисленную толпу, перевела на него свой взгляд и сказала:
– Я хочу увидеть представителей от народа.
– Народа? – переспросил секретарь, немного растерявшись.
– Да. Хочу знать, что скажут по поводу всего случившегося простые люди. Ведь они громче всех требовали казни принцессы Джоэйлин.
Просьба Стеллы застала секретаря врасплох, но отказать ей он не посмел. Сейчас любое её пожелание – закон для него и всех тут присутствующих.
Охрана, следившая за порядком на площади, быстро нашла десятка два добровольцев, желающих предстать перед Стеллой. Они подошли к ступеням, ведущим к трону, и поклонились девушке, которая сияла от бесчисленных бриллиантов, сверкавших под лучами солнца. Эти отблески драгоценностей позволяли ей несколько скрывать свое лицо, что ей и требовалось сегодня.
– Я достаточно услышала о том, что здесь случилось, с точки зрения следователей и представителей власти, – обратилась к ним Стелла. – Теперь ваша очередь, подтвердить или опровергнуть, если это надо, всё тут сказанное.
– Мы действительно виноваты, – после некоторых колебаний ответил один из мужчин. – Принцесса Джоэйлин оставалась единственной наследницей убитого короля и, конечно, мы поверили, что это её руками, пусть и косвенно, убиты отец и брат.
– Вы признаёте это? – спросила Стелла. – И не станете отрицать, что гибель этой девочки на вашей совести?
Люди не знали, к чему ведёт инопланетная принцесса, она говорила не слишком громко, не обвиняя, без угрозы, и достаточно твёрдо. Стелла не выдавала своего возмущения открыто, равно как и не выглядела равнодушной.
В ответ она услышала:
– Да, мы полностью осознаём, что в этом и наша вина, а не только министров. Ведь если бы мы заступились за принцессу, она бы не погибла.
– Вы полагаете, что Джоэйлин стала бы хорошей королевой, будь она жива? – задала последний вопрос Стелла.
Люди, не задумываясь, ответили, что принцесса Кофгура всегда отличалась добротой и даже выглядела сверх меры мягкой. У неё не имелось присущей отцу твёрдости, однако своевольной и испорченной она тоже не была.
Стелла сделала знак, что она услышала всё, что хотела и поднялась, чтобы объявить своё решение народу.
Все замерли, воцарилась полная тишина.
«Ждут как стервятники своей добычи, – подумала Стелла, бросив взгляд на собравшихся с правой стороны правителей других стран Люмэрэна, а потом посмотрела на находившихся по левую сторону министров: – а эти только и дрожат за свои шкуры, знают ведь, что виноваты. Народ народом, но на казнь никого не отдадут без разрешения представителей власти. И каждый из них метит на этот трон. Что ж, я вас порадую».