– Я всё знаю. Мы для того и прибыли, чтобы остановить дальнейшие кровопролития и предотвратить нечто худшее, чем то, что тут произошло.
Мэук с минуту оценивающе смотрел на землянина, будто пытаясь понять, насколько тому можно доверять, потом не без доли осторожности спросил:
– Вы искали только меня?
– Я полагал, что вы не будете так настороженно держаться. Можете говорить прямо, без опасений. На ваш вопрос отвечу – нет. Мы искали не только вас.
– Её нашли? – проглотив ком в горле, едва смог произнести Мэук, похоже, это в данное время больше всего занимало его мысли.
Артур отрицательно покачал головой и ответил с сожалением:
– Нет. Думаю, Джоэйлин уже нет в живых.
Мэук, закрыл глаза и откинул голову на подушку. Казалось, в эту минуту он потерял смысл жизни и хотел умереть.
Артур продолжал говорить тихо и с уважением к горю этого человека:
– Мы не нашли её ни живой, ни мёртвой. Два часа назад мы вернулись из пустыни, завершив поиски и обследовав всю территорию. Нам помогали патрульные, мы прочесали каждый квадратный метр.
– Конечно, мои надежды просто бессмысленны, – отозвался Мэук, открыв глаза и пытаясь свыкнуться с горькой правдой. – Как могла выжить в том аду изнеженная и слабая девочка? Её отправили туда на день раньше меня. Я до последней минуты не терял надежду её отыскать или хотя бы добраться до границы и спастись самому. Мне приходилось отбиваться от хищников, терпеть голод и жажду, жару и боль. Она бы не выдержала ни одного дня… Я не смог её защитить.
– Не вините себя.
Мэук, потеряв всякую осмотрительность, обрушил на пришельца своё негодование:
– Что вы вообще знаете?! Вы тут чужие!
– Мы знаем достаточно, чтобы в Кофгуре всё изменилось с завтрашнего дня.
Раненый по-новому взглянул на Артура и спросил:
– А что изменится? И кто всё это изменит? Этот глупый и жестокий народ, который отправил беззащитную девочку на смерть, и никто не сжалился? Король, который, наконец, заполучил вожделенный трон, добытый такой бесчеловечной жертвой? Или, быть может, законы, не менявшиеся десятки лет? Ей было всего тринадцать лет! Джоэйлин никому ничего плохого не делала. Она даже на слуг не могла накричать, не то, что отречься от родных и обречь их на смерть!
На глазах Мэука выступили слёзы. Он выглядел сильным человеком, но сейчас его горе брало верх, выдавая душу небезразличного и мягкого человека.
– Мне понятно ваше отчаяние и ожесточение, но выслушайте меня, – спокойно ответил Артур. – Не ваша вина, что вы не смогли помочь. О том, что творится в Кофгуре, на Земле узнали недавно и сразу приняли меры. Нас прислали незамедлительно, но всё же, слишком поздно, чтобы предотвратить случившееся. То, что тут творилось, нельзя назвать наведением порядка, это был самосуд в самой жестокой форме, без суда и следствия.
– Какое следствие? – почти простонал Мэук. – Улики и факты были неопровержимые, расправа быстрой…
– Даже самые неопровержимые улики можно сфальсифицировать. Именно это и произошло в Кофгуре. В смерти вашей королевской семьи, взятой в заложники, не виновата Джоэйлин. То, что она отказалась заплатить выкуп за свою семью, доказывать никто не пытался, все просто поверили брату короля. Не так ли?
– Да, кому же ещё верить, как не ему… Все поверили в эту ложь.
– Не все, – возразил Артур. – Вы же не поверили.
– Я уже поплатился за это.
– Вы единственный встали на защиту Джоэйлин, и потому логично, что вас обвинили в сговоре с ней и устранили, как ненужное препятствие. Один из самых влиятельных министров – вы не побоялись пойти против фактов, ваше мнение имело вес. Вы не единственный, кто не поверил тому, что во всём виновата принцесса Джоэйлин. Но вы единственный осмелились объявить это во всеуслышание. Другие, даже видя вашу правоту, просто испугались. Они боялись поплатиться своими жизнями, выступив против нового короля, и потому открыто не поддержали вас. Но кое-кто из них отважился послать анонимное послание правительству ОПМП. Поэтому мы тут.
– Какая теперь разница? – упавшим безжизненным голосом спросил Мэук.