– Нет, он всех избегал и вёл себя подчеркнуто грубо даже со взрослыми. Постоянно злился, и любил быть один. В последние дни его заметили несколько раз с моей племянницей Ягори, но не думаю, что они сумели близко подружиться, хотя у обоих, надо признать, характер прескверный.
– Вы не спрашивали Ягори, о чём они общались?
– Конечно, спрашивали, я же сказал, что мы допросили всех, кто только может говорить. Моя племянница не стала исключением.
– Что она рассказала?
– Немного. Они вместе таскали пару раз ценные и редкие фрукты из сада Валтера, за что оба получили выговор от него. Кроме общих проказ, похоже, они не имели никаких причин для общения.
– И всё же, учитывая нрав мальчика, что могли предположить воспитатели, которые им занимались? Им лучше, чем любым следователям должно быть известно, к чему склонен их воспитанник.
– Лиам заслужил себе славу трудного ребёнка. Зная, что он сирота и презираем многими, он словно пытался сорвать свою злость на каждом встречном. Пару раз он ещё на Йсените пытался сбежать из приюта.
– Похоже, мальчик чрезмерно активный. Побег, и не единственный, говорит о том, что он не из трусливых.
– Да, но его быстро находили. У него астма, и потому выжить одному у него нет шансов. Здесь, на Айдэне он полюбил прятаться и наблюдать за тем, как весь посёлок кидается на его поиски. Он несколько раз сбегал. Зная, как опасен Айдэн, мы, конечно же, немедленно начинали поиски. Искали его все, кто был свободен, и кто знал коварство местных растений. Когда он пропал в тот день, мы тоже полагали, что он просто хочет в очередной раз доставить всем волнения и трудности.
– При каких обстоятельствах он исчез тогда? Кто его видел последним?
– Дети позавтракали и пошли отдыхать на специально оборудованную для этого площадку, где можно полежать в тени беседок, поиграть и заняться любимыми делами. По пути туда Лиам и исчез. Воспитатели не сразу заметили, как он отделился от других детей, скорее всего, нырнул в какие-то кусты и удрал. Поначалу они не беспокоились, думали, это его очередная выходка и он сам вернётся, как только проголодается, а потому и нам ничего не сказали. И только ближе к вечеру они поняли, что мальчика нигде нет, и никто за эти часы его не видел. Скажу честно, я и сам не подумал тогда, что всё так плохо кончится. Поиски мы тут же организовали по всем правилам, но по-настоящему забеспокоились только после бесплодных попыток найти мальчика, продлившихся целую ночь. Приступ астмы, если он застал Лиама врасплох, мог кончиться для него фатально. Как ни странно, но, подорванное операциями здоровье малыша, не становилось лучше даже на Айдэне. Другие дети выздоравливали, а Лиам всё сильнее чахнул с каждым днем. Поэтому поводов для беспокойства было предостаточно.
– Но вы не нашли его нигде за пределами Цензирада.
– Мы даже следов его не обнаружили. Если бы Лиам заблудился, он всё равно оставил бы какие-то следы своего бегства, но он как сквозь землю провалился. Это нас пугало больше всего, ведь ничего подобного раньше тут не случалось.
– Он мог погибнуть?
– Мог, – не стал отрицать Сайлис. – И потому мы не прекращали поисков, потому что если тянуть время, то уже ничего не найти, даже трупа. Айдэн очень быстро прячет все свои злодеяния.
– А что насчёт Орин? Она как пропала?
– Я её видел всего один раз. Не могу сказать, что девушка была какой-то проблемной, подобно Лиаму, – пожал плечами Сайлис. – Достаточно сильная, уверенная в себе и спокойная. Она прибыла сюда отдохнуть и полюбоваться растениями. Разумеется, всё это допустимо только в пределах Цензирада. За его пределы можно выходить только тем, кто очень хорошо знаком с Айдэном, вернее с теми опасностями, что могут подстерегать людей в окрестностях посёлка. Оставив свою работу, все, кто только мог, искали Лиама. В поисках не участвовали только отдыхающие туристы и дети из лечебного санатория. Исчезновение Орин Озары произошло незаметно, никто даже не может сказать, когда она пропала. О том, что искать отныне придётся не одного, а уже двоих, мы поняли только тогда, когда горничная из гостиницы сообщила, что Орин не ночевала в своём номере. Это стало настоящим потрясением для всех нас. Ведь до этого строго соблюдались все меры предосторожности, и за время моего правления никто в Цензираде даже не умирал, о пропавших без вести тут вообще речи идти не могло.