Рамен, чтобы заработать, предлагал свои навыки то одним, то другим. Высовываться ему было нельзя, пока все не осядет. Документы на него уже наверняка прибрало к рукам ФБР, а это вездесущие твари. Так что в свои сорок пришлось тусить с малолетками, растрачивая свои навыки, считай, в пустую.
И вот, через пару месяцев этой довольно монотонной и серой жизни, внезапно произошло странное событие. На пороге, без всякого приглашения, появился Джеймс Дарик. Меньше всего из своей бывшей команды Бирк хотел бы видеть этого человека с репутацией психа. Даже внутри команды побаивались этого непредсказуемого товарища: сложно было сказать, что в данную минуту у него на уме. Убивать при этом Дарик умел быстро, ловко и бесшумно: без лишних сомнений и раздумий. Бирку часто казалось, что тот плотно сидел на какой-то наркоте.
У Дарика было интересное, запоминающееся лицо: словно состоящее из одних углов, оно становилось ещё острее, когда тот улыбался. Его взгляд при этом казался мутным, словно мужчина никак не мог сфокусироваться. Бирк не понимал: причина в том, что у Дарика плохое зрение, в самом уникальном сером оттенке его радужки или в том, что он находится под действием каких-то веществ.
Удивлялся Дарик тоже примечательно: брови мгновенно взлетали к середине довольно высоко лба, а образовывающиеся при этом на лбу поперечные складки напоминали Бирку мордочку любимого в детстве соседского шарпея. Руки вместе с тем расходились в стороны, как у куклы, словно спрашивая: «А что, собственно, тут происходит?». Да и вообще, весь вид будто говорил о том, что Дарик вынырнул из сна и не может понять, где он, и что вокруг происходит.
Меж собой они звали его Призраком. Тонкий и гибкий, словно натянутая струна, он умел исчезать после выполнения задания через такие места, куда остальным был вход заказан. Держался: то особняком, то мог встречать каждого с объятиями, много болтать, не затыкаясь ни на секунду. Но этот его странный стеклянный взгляд всегда настораживал. Резкие и внезапные перепады настроения мешали работать и напрягали всех.
Бирк несколько раз пытался поговорить с начальством об этом странном субъекте: его выслушивали и обещали что-то сделать, но все на этом и заканчивалось.
Бирк ничего толком о нем не знал, и тут такой внезапный «сюрприз». Рамен только хорошо помнил его дурацкую привычку носить длинные волосы и выглядеть так, будто недавно из мусорки выбрался. Пряди челки, свисающие сосульками, вечно падали ему на глаза. За собой парень явно не следил. Даже возраст Дарика казался каким-то неопределенным. Можно было легко дать и двадцать, и все сорок.
Сейчас же Дарик был коротко подстрижен и гладко выбрит. Джинсы, на удивление, тоже были чистыми. А вот черная куртка была небрежно расстегнута, и под ней на футболке наблюдался дикий психоделический рисунок, который говорил о том, что прошлое все же отступило не до конца.
В больших серых глазах не было прежней искры безумия, а лишь какая-то спокойная отрешенность и немного все той же неестественной «стеклянности». Теперь Бирк понял, что Дарик-то — парень еще совсем молодой: лет двадцать девять не больше.
Насколько Бирк знал, Джеймсу вполне официально удалось получить свободу. Он подозревал, что у того была жирная волосатая лапа где-то в верхах, так что Дарик смог выторговать себе спокойную жизнь за участие в какой-то сомнительной операции от правительства.
Рамен тогда даже хмыкнул: кому в голову взбрело иметь дело с этим неуправляемым психом? Он, конечно, профи в своем деле, но, твою ж мать, терпеть его заскоки — слишком большая плата за это.
Бирк видел в новостях, как Джеймс с какой-то женщиной смогли выкрасть химическое оружие в одной из лабораторий на Востоке, но дальше что-то пошло не по плану, и дамочку посадили, дав пожизненное, а вот Дарик вышел сухим из воды и получил долгожданную свободу от прошлого.
И вот теперь этот кристально-чистый гражданин США стоял на его пороге в тысячах километров от дома. Бирк застыл, не понимая, чего ему ждать дальше, когда его бесцеремонно отодвинули от дверного проёма с фразой: