Димка с криками побежал в дом, дверь была не закрыта. Но как только Кирилл переступил порог, его по сердцу резанула неестественная тишина. Он почему-то сразу почувствовал, что случилась беда.
Анны не было нигде. Димка обшарил все закоулки дома и двора, сбегал по соседним дачам. А на Кирилла напало оцепенение.
В дом ворвались Роман с Дашей. Димка перехватил их по дороге и рассказал о случившемся. Они тотчас подключились к поискам.
— Дед! Очнись! — тормошила его внучка. — Хватит столбом стоять! Надо что-то делать! Сторож сказал, что за все это время на территорию поселка проехала только одна машина, и поехала в сторону нашего участка.
В глазах Кирилла Ильича мелькнул огонек, он начал включаться в происходящее.
— Какая машина?
— Сторож говорит, что это какой-то джип, кажется, «Паджеро». А в нем было три мужчины, и представились они врачами. Дескать, приехали к больному по вызову. Первая цифра номера — тройка, остальные залеплены снегом.
— Врачи? Какие врачи? — тихо бормотал Кирилл, все еще не полностью выйдя из состояния грогги. — Она чувствовала себя отлично. Кто мог вызвать врачей? Я ничего не понимаю.
Вдруг страшная догадка сверкнула в его мозгу. Не может быть! Неужели это все из-за этой проклятой дачи? Неужели сын и сноха перепоручили это дело самим покупателям, тем бандитского вида парням, приезжавшим сюда накануне? Нет, Женька не мог так поступить. Он иногда шел на поводу у жены, но он не был мерзавцем, способным на такое. Женька не мог. А Жанна? Кирилл Ильич внезапно почувствовал себя ужасно старым, в груди в районе сердца образовалась тянущая пустота, и во рту мгновенно пересохло.
— Димка, сынок, сбегай на кухню. Там в шкафу валидол. Принеси, пожалуйста, побыстрее.
Кирилл Ильич обессиленно опустился на стул.
— Что с тобой, дед? — Даша встревоженно присела на корточки рядом, взяв его за руки. — Не пугай меня так. Все будет хорошо, мы сейчас все выясним.
— Да, милая, я знаю. Все будет хорошо, — послушно согласился Кирилл Ильич, но в голосе его оптимизма не было.
В комнату влетел Димка. И в этот момент раздался громоподобный звонок старого дискового телефона. Димка, пробегавший как раз мимо него, даже подскочил от неожиданности и первым схватил трубку.
— Да! Говорите!
— …
— Да, это дом Скрынникова.
— …
— Сейчас позову. Это вас, Кирилл Ильич, — кивнул мальчишка на трубку, протягивая ее Кириллу.
Тот встал и, глубоко вздохнув, подошел к аппарату.
— Странно. Голос какой-то очень знакомый, — недоуменно пробормотал Димка.
Все сгрудились у телефона, пытаясь услышать, что говорит трубка.
— Кирилл Ильич Скрынников? — поинтересовался голос на другом конце провода.
Голос был явно напряженным, хотя говоривший человек старался казаться спокойным и даже снисходительным. И еще было ощущение, что он пытается изменить свой голос.
— Да, это я. Слушаю вас.
— Видите ли, Кирилл Ильич, с Анной Петровной Селивановой произошло несчастье…
— Что с ней? — похолодев, срывающимся голосом спросил Кирилл.
— В общем-то, ничего страшного. Просто нервный срыв. Ей много пришлось пережить за последнее время.
— Где она? Кто вы такой?
— Слишком много вопросов, любезнейший, — осадил его голос в трубке. — Нам пришлось временно госпитализировать ее в нашу клинику. Ей нужно пройти обследование, восстановительный курс. Возможно, курс лечения. Все это время она пробудет у нас, под надзором опытнейших врачей. И санитаров.
Последнюю фразу человек особо подчеркнул, вкладывая в нее зловещий смысл. У Кирилла желваки заходили ходуном.
— И чего вы хотите?
— Мы? Мы хотим только помочь ей прийти в себя.
— Она была полностью в себе. А я вот начинаю из себя выходить, — сквозь зубы процедил Кирилл. — Так что кончайте юлить и говорите, что вам нужно.
— Не надо так нервничать. А то, не дай бог, и вам потребуется госпитализация. Как я уже сказал, нам не нужно ничего. Но есть люди, которые просили вам передать, что могли бы ускорить выписку Анны Петровны. В конце концов, это просто нервный срыв. К сожалению, на рождественской неделе большинство докторов на отдыхе, и за больными только присматривают, чтобы им было хорошо. А вот обследование можно будет провести только через две недели.
— И все это время она будет у вас?
— Разумеется. Мы же заботимся о своих пациентах и не можем допустить, чтобы за ними не было профессионального присмотра.