Я мрачно смотрела на него. Завязала я с авантюрами и с чьей-то поддержкой. Меня бы кто поддержал! Собирателям образцов Центр разрешает десять провалов подряд прежде, чем казнить их; юнгам до восьми; клеркам и штурманам всего шесть (оно и понятно, или образцы не те собрать, или опись не ту сделать); кокам, квартирмейстерам и боцманам допускается сделать пять негрубых провалов подряд…
Но я старпом. И мне дозволено всего четыре провала. Капитанам, правда, и того меньше – три. Но у Адриана нет ни одного, а у меня это последний шанс. Я совершила уже четыре провальных путешествия и если это пойдёт не так – меня казнят. Жестоко? Да, некоторые считают, что это жестоко. Но Центр должен идти на жертвы, должен сокращать численность населения, чтобы сберечь ресурсы, оттого и введены наши законы.
Я именно поэтому и отправилась с Адрианом, думая, что он меня пожалеет и не станет толкать в безрассудство. Но вот – прилетели! Ему вздумалось поиграть в героя! Конечно, даже если он не сможет ничего сделать, не добьётся успеха, это будет первый провал. А у меня это будет смерть. Отступление от задач Центра (а здесь не просто отступление, а конкретный мятеж), это. Конечно. Авантюра. В случае успеха – почёт, здесь Адриан прав, но в случае провала…
А я жить хочу!
Древние люди верили в то, что над их судьбами властвуют мистические духи и боги. Моё поколение уже не верило ни во что, кроме космоса и науки, но получая раз за разом провал в своём личном деле, я невольно задумывалась, что, может быть, люди были правы тогда? Один провал – ничего, объяснимо. Мы просто тогда сбились с курса, и наш корабль налетел на астероидный пояс. Второй раз я виновата сама, признаюсь – капитан Грей был мерзавцем, и я случайно сообщила ему об этом, что привело к дисциплинарному взысканию. В третий раз я опять же виновата сама – расклеилась и ослабела, выполняла работу спустя рукава и не заметила нарушений, которые потом заметила инспекция. В четвёртый раз капитан погиб, и я не смогла сберечь команду от марсовой лихорадки… мой просчёт, но только наполовину.
И вот, рассчитывая прервать полосу неудач, молясь богам (но только про себя, засмеют!), я отправилась с Адрианом, и тут подстава!
–Всё будет нормально, – убеждал Адриан, – я обещаю! Всё будет хорошо. Всю ответственность я беру на себя.
–Нет. это нарушение и отклонение от протоколов.
–Ты боишься?
–Представь себе! Я не боялась лезть в драку с инопланетными тварями и в огонь, но здесь да, боюсь! За отклонение и малейший просчёт меня казнят! А тебя нет.
–Хочешь, чтобы и меня казнили? – уточнил Адриан.
–Хочу, чтобы мы выполнили задачу Центра без всякого тупого геройства! – рявкнула я. Не выдержала всё-таки.
–Центр будет нам благодарен!
–Это нарушение протокола.
–Это всего лишь отступление. Зато, подумай, Аманда…мы станем героями!
Я молчала. Адриан почему-то надеялся, что я сдамся так легко и просто. Надо сказать, что два нарушения назад я бы так и сделала, поддалась бы, когда нечем было рисковать. Но сейчас? Нет уж. Моя жизнь висит на волоске.
–В другой раз.
–В этот, – Адриан скрестил руки на груди, ждал моей реакции. – Я больше не вернусь в экспедиции. Хватит. Неблагодарное это дело.
–Тогда без меня, – я покачала головой. – Я уже нарисковалась. С меня хватит.
–Аманда, в последний раз? – Адриан не мог понять, что я уже давно не прежняя. Раньше, когда мы только начинали вместе, когда были молоды и веселы, когда прибыли на службу в центр и готовились к первым полётам, он действовал на меня иначе и мог уговорить. Тогда я его любила. Но я тогда полюбила бы кого угодно, кто также как я горел хождением по бесконечному простору и звёздам. Но сегодня во мне циничность. Сегодня я хочу жить. Мечтательница мертва, осталась тень. И тень, видят звёзды, хочет жить.
–Нет.
Он отшатнулся. Не верил, не хотел верить, что я его не поддержу. Он знал мои чувства, верил в меня, в мою безоговорочную поддержку. Но вот незадача – ничего бесконечного нет. Даже космос должен иметь конец, просто он нам непостижим. Как и любовь, и преданность. Но наступает момент, когда нужно определить границу. И я определила.
Я слишком много пострадала из-за него. Мне досталось сначала ехидство соратников, затем шёпоты, что это он ведёт мою карьеру, а не я чего-то могу добиться сама, мне досталась ревность и долгие размышления. И, когда, кажется, я смирилась, капитан Грей вдруг поинтересовался при всём экипаже: