Зайдя далеко в лес или поле и боясь, как бы родители их не стали бранить, дети в Германии обыкновенно брали да и теперь берут такую маргаритку и, обрывая ее лепестки, гадают, будут ли их бранить дома или нет, приговаривая: «Побои, брань, добрые слова». И то слово, при котором будет оборван последний лепесток, и должно обозначать, что их ожидает.
Словом, делают то же самое, что, мы видим, теперь делают наши молодые люди (особенно барышни), обрывая лепестки и приговаривая: «Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет», и что было выведено еще Гете в «Фаусте», когда, гуляя в саду под руку с Фаустом, Маргарита срывает маргаритку и, обрывая ее лепестки, шепчет:
«Он любит, нет;Он любит, нет;Он любит...»
Только в наше время оракулом этим служит чаще не маленькая маргаритка, называемая по-французски paquerette, а носящая во Франции название маргаритки красивая крупная, с желтой серединой и белыми крупными лучами полевая ромашка (по-русски — поповник), у которой лепестков менее, да и лепестки эти гораздо крупнее, так что, следовательно, и обрывать их легче, и результата можно добиться скорее. Если не ошибаемся, с такой же ромашкой происходит и сцена в «Фаусте».
Кроме Германии маленькая маргаритка играла роль любовного оракула также еще и среди сельского населения многих провинций Франции, и в Нормандии с незапамятных времен существует даже песенка: «Маргариточка, маленький цветочек, красный по краям и с зеленою каймою, открой (скажи) судьбу моей любви».
Песенка эта сопровождалась обрыванием лепестков и гаданием по ним.
Особенно, однако, этот способ гадания судьбы был развит в средние века, когда вместо маргаритки часто прибегали даже к узелкам на случайно сорванной травинке, число которых также определяло судьбу, ожидающую гадающего.
Вообще маргаритка играла в это время немалую роль, особенно у рыцарей. И рыцарь, возлюбленная которого изъявляла согласие отдать ему свое сердце, получал право изобразить на своем щите маргаритку. Если же возлюбленная не хотела ему сказать ни «да», ни «нет», и только как бы склонялась к этому, то в ответ на выраженную им любовь, дарила ему венок из маргариток, который на средневековом языке цветов обозначал «я еще подумаю».
И такой скромный, даже смешной, по нашему мнению, веночек вселял сильную надежду в сердце рыцаря, заставляя его сердце биться сильнее, а самого рыцаря — проявлять чудеса храбрости и жертвовать даже своей жизнью.
Особенно эта поэтическая, мечтательная любовь, заставлявшая, как мы сейчас сказали, совершать иногда поразительные подвиги и не щадить своей жизни, царила во времена трубадуров, когда поклонение даме сердца достигло, так сказать, своего апогея. В это время и возникла во Франции игра в откровенную маргаритку — гадание по ее лепесткам.
Просматривая хроники того времени, то и дело наталкиваешься на рассказы об этих гаданиях. Кроме того, даже и само изображение маргаритки, ввиду, быть может, одинаковости ее названия с именем многих отличающихся в средние века своей красотой или какими-нибудь другими качествами женщин, считалось в это время верхом изящества и выражения почтения.
Так, рассказывают, что за торжественным обедом, данным Карлом Смелым в день его бракосочетания с английской принцессой Маргаритой, появилось чудо механики того времени — автомат в виде единорога. На спине этого сказочного животного находился леопард, державший в одной лапе щит с государственным гербом Англии, а в другой — маргаритку. Объехав вокруг стола, единорог остановился перед герцогом, и сопровождавший его рыцарь, вынув из лапы леопарда эту маргаритку, передал ее герцогу, сказав при этом остроумный, имевший отношение к принцессе и к цветку каламбур.
Подобный же рыцарский привет был высказан Маргарите, дочери Франциска I, когда, сочетавшись браком с Эммануилом-Филибертом Савойским, она прибыла на родину своего мужа. Как только она ступила ногою на Савойскую землю, ей тотчас же поднесли от имени ее супруга изящную золотую, украшенную драгоценными камнями свадебную корзину, всю наполненную прелестными белыми маргаритками и обвязанную красивой розовой лентой с надписью: «Каждый цветок имеет свою прелесть (достоинство), но если бы мне представили на выбор сразу тысячу цветов, то я все-таки выбрал бы маргаритку».