«Предназначение Саньки – помочь мне после своей смерти, – подумал Виктор. – Да, наверное, он в самом деле относится… относился… нет, наверное, все-таки относится к новой расе. Миссия Олега – быть спасителем при жизни, сделать то, чего не в силах сделать все остальные жители Чернухино. А что, если не только Чернухино? Что, если всего мира?! Может быть, Олег – тот, кого имеют в виду, говоря о втором пришествии?! Да нет, какой он мессия – отправил меня к «крысам», хотя я никого и не убивал…
Санька гонит меня к этому «Иксу» – выходит, я тоже спаситель? Если получится. То есть, если я вспомню. А вспомнить мне нужно то, что привело к появлению «Мистера Икс». Выходит, что я никакой не спаситель, а вредитель? Ведь всегда есть антипод: белое – черное, злой – добрый. А что, если с предсказанными Вангой, появляются на свет и другие люди – что-то вроде антагонистов детям индиго?! Но неужели я отношусь именно к таким?! Нет! Я в это не верю! А тогда во что я верю? Знаю: мне нужно вспомнить, и тогда все встанет на свои места!»
Солнце палило нещадно.
«Искупаться бы...» – подумал Виктор, и почти тут же ощутил холод.
...
Маленький мальчик барахтался в ледяной воде, стараясь уцепиться руками за скользкую кромку льда, но у не ничего не получалось. Последние силы оставили его – и Виктор, наконец, сдался. Он начал уходить под воду, и уже не почувствовал, как его схватили за запястье.
* * *
Итак, с двумя уже было покончено. Оставался третий. Андрей Болдарь чувствовал, что устал. Но приказы надо выполнять – а свои пророческие сны он расценивал как руководство к действию, хотя один сон и оказался почему-то неточным. И он действовал. Правда, совершенно не помнил, как все происходило. Он просто обнаруживал себя рядом с трупом.
Оставался еще один. Изуродованное лицо и вырванное из груди сердце – так было во сне.
Впереди, у поворота тропинки, мелькнула какая-то фигура – и спряталась за дерево.
«Ну, вот и третий. – Андрей сжал в руке найденное по дороге отбитое зеленое бутылочное горлышко с острыми краями. – Не бойся же, выходи. Все равно от судьбы тебе не уйти».
* * *
Олежка узнал ауру, прицепившуюся к ниточкам. Это была аура Андрея Болдаря.
Неожиданно возникли желтые глаза дракона – и мальчик понял, что увидел Потрошителя.
– Андрей?!
* * *
«Мама, почему я иногда не могу вспомнить себя маленьким? И мои фотографии – почему у меня нет моих детских фотографий?»
Виктору вдруг захотелось заплакать, но он сдержал слезы и зашагал дальше, оставив Озеро позади. Он так и не вспомнил все, что ему было нужно. А та часть воспоминаний, стряхнувших с себя пыль забвения, молотила по его страху, будто молотом по наковальне.
– Все фотографии сгорели, сынок, – повторил он слова матери. – Но ведь главное, что все мы живы! Не так ли?
Глава 3. «Звон невидимых колоколов»
Сергей Лис неторопливо шел по лесу, что-то тихо бормоча себе под нос.
«Неужели тебе не страшно там ходить?» – спросила его вчера Виктория.
«Страшнее под землей, – ответил он. – Можно привыкнуть. И не заметить, как остался там навсегда».
«Опасно, Сережа! Ну, опасно же!»
«Опасно? Опасно переходить дорогу на красный цвет – но мы все-таки переходим, если очень спешим. Опасно плавать там, где глубоко – но мы все равно плаваем. Опасно летать на самолетах, а мы летаем. Везде опасно, но мы все равно премся. Так уж мы устроены».
На тропинке лежал человек. Лис подошел ближе и увидел, что у человека вырвано сердце. Из окровавленного рта торчало горлышко разбитой бутылки.
Лис покачал головой:
– Э-эх, говорил же я тебе: «Когда увидишь зеленую розу, не бери ее».
Перед ним лежал Андрей, один из бывших старейшин, первым приписавший его к «стеблям». Да, убийца сильно постарался. Но Сергей все равно узнал убитого. Ведь только у него одного были такие ноги-протезы, появившиеся несколько дней назад после схватки с Олегом Вишневским…
* * *
– Хочу острых ощущений, – сказал Саня Мельник, прикоснувшись к Камню.
«Тоже, любитель острых ощущений! Куда уж острее!»
И почти сразу же Виктор вспомнил и кое-что еще.
«Папочка! Не могу так больше жить. Не хочу. Нет у меня сил!» – выкрикнул маленький Виктор.
Отец прижал его к себе и сказал со слезами на глазах: