«Потенциальный клиент», – сразу отметил про себя Шурик.
«Вот она и птичка», – подумал Владимир.
А Денис замычал и просто указал туда пальцем.
Фура, к которой направлялись трое подростков, не замечавших вони собственной чести и совести, протухших, словно разбитое яйцо, стояла обособленно от других авто на спуске к речке. Освещенная яркой лимонной луной, с откинутой вперед кабиной, в которой горел свет, с неясным силуэтом человека, вероятно, бортовавшего заднее колесо, машина с непонятными надписями на боках манила к себе. И Шурик понял: пройти мимо просто нельзя, непростительно. Запах кислого стал настолько сильным, что заглушил все остальные запахи, и Шурик в очередной раз чихнул.
– Ну что, на посошок? – усмехнулся Владимир, подмигнул Денису и хлопнул Власова по плечу.
Те одобрительно закивали, браво заулыбались и прибавили шагу.
Когда они уже подходили к машине, я окончательно уверился в том, что не ошибся. Вибрация ниточек, которые я нащупал несколько минут назад, исходила от того самого здоровяка, менявшего пробитое колесо. Его эманация наполнялась нотками усталости и раздраженности, даже некоторой злости. Кое-что можно было понять сразу, но остальное скрывалось в глубине его сознания, оставляя на поверхности лишь верхушку айсберга-негатива. День у него вышел не совсем удачным: командировка без напарника, два пробитых колеса за последние шесть часов, да еще штраф от ГАИ – за отсутствие документов на груз, которыми руководство его так и не снабдило. Когда ребята оказались в двадцати шагах от него, он обернулся и, посмотрев на них, разогнул спину. Его внутренний айсберг ударило, тот загудел, словно был готов к предстоящей атаке, после чего погрузился в воду и затаился. Здоровяк их ожидал. Сомнений уже не было.
Одет он был в клетчатую красно-черную рубашку с короткими рукавами, с большим черным пятном от мазута на животе. Положив монтировку на лежавшее колесо, он вытер ладони о спортивные штаны, закатанные выше колен, затем тыльную сторону рук – о пятно на рубашке. Обул шлепанцы, стоявшие рядом, и неожиданно тонким голоском спросил:
– Чего надо?
Все началось по отработанной схеме. Сепухов заговорил, Кореликов подхватил, Власов же стоял на стреме, озираясь и прислушиваясь к разговору. То, что сейчас все пошло по-другому, Шурик понял сразу же. Здоровяк с первой минуты начал проявлять враждебность, не давая вешать себе лапшу на уши. Его речь в основном состояла из: «со мной такое не прокатит», «фуфло суете», «да мне про вас все известно» и разных эпитетов к слову «шпана». Но Владимир и Денис сдаваться не хотели. Их упорство теперь уже больше походило на дерзость вперемешку с тупостью, и Шурик сравнил их с двумя баранами, пытавшимися расшибить рогами бетонную стену. Они продолжали рассказывать о больной бабушке, голоде в большой семье и желании продать почти задаром фамильные драгоценности. Может быть, успех предыдущих сделок притупил их чувство опасности, или же наоборот: прибавил им уверенности, некой бравады, заставлявшей не обращать внимания на эту опасность. Как бы там ни было, Шурик не ощущал себя так же спокойно и уверенно, как его товарищи. Он обошел машину с другой стороны – так, чтобы видеть здоровяка со спины, и стал почти лихорадочно искать в порванном кармане куртки тяжелый кастет, провалившийся под подкладку. Сжав теплый кусок металла в руке, он долго примерялся и, наконец, пришел к выводу, что без кастета будет удобней, потому что привычней. Но, продолжая слушать все накалявшийся диалог возле машины, Шурик все-таки сделал выбор в пользу кастета, ставшего противно липким и скользким.
– Ну, вы, шпана, совсем уже оборзели! – вскипел здоровяк. – Золото, говорите?
Выхватив из рук Кощея сиявшую в лунном свете «дырку», он тут же сунул ее в рот и рукой надавил снизу на подбородок. Раздался щелчок. Здоровяк выплюнул на ладонь две половинки кольца. Денис открыл рот, глядя на поломанную «дырку». Владимир тоже молчал. Черный цвет изломов выдаваемого за золото товара говорил сам за себя. Ребятам оставалось только делать вид, что для них это полнейшая неожиданность. Здоровяк что-то кричал, потрясая кулаками, и они попятились от него. Но он совсем забыл о третьем. Власов подбежал сзади и с силой ударил обернувшегося верзилу в подбородок. Ударил кулаком, без кастета, хлестко и до боли в плече. От неожиданности здоровяк сел на землю и, зарычав, словно дикий зверь, попавший в капкан, о котором знал, но забыл, затряс головой. Схватив монтировку, он с криком кинул ее вслед убегавшей шпане. Но не попал. Юркнув под мост, трое подростков скрылись из виду…